Недавние выступления российского президента Путина, посвященные развитию науки, любопытным образом коммутируются с теми смыслами, которые российский лидер пытался донести до аудитории – в том числе и западной – на пленарном заседании ПМЭФ-2024.
Внутреннее развитие вместо ядерного Апокалипсиса
Мы не знаем стратегических планов хозяина Кремля, но рискнем предположить, что базовой установкой, которой руководствуется и Путин, и должна руководствоваться вся страна, включая российские элиты, является следующее положение – никаких простых решений в ущерб внутренней стабильности и развитию России. Поясним.
Дискуссия об использовании или неиспользовании ядерного оружия – это, в сущности, определенный маркер. Как ни парадоксально, но ракета, которая разнесет в щепу какой-нибудь Жешув с его двумястами тысячами поляков, которые хоть и поляки, но некоторым образом все же люди, - не решит ни единой российской проблемы. В определенном смысле это будет абсолютно бесплодной акцией, которая ко всему прочему имеет неоправданные риски в смысле реакции на нее стран Глобального Юга. Объяснить с рационалистических позиций такого рода акцию будет сложно и Китаю, и Африке, и Латинской Америке.
Но не это главное. Главное заключается в том, что все российские проблемы, в том числе и связанные с военно-техническим обеспечением СВО, а также стратегическими вопросами устойчивости и развития страны в эпоху жесточайшего противостояния с Западом, лежат не столько на внешнем контуре, сколько имеют вполне эндогенное происхождение. Как говорил автору материала один из экспертов в кулуарах, бомбардировка условного Жешува привлекательна для части элит внутри самой России потому, что позволяет сильно не напрягаться. Звучит диковато и парадоксально, но определенная логика есть – строить заводы, реанимировать авиапром и станкостроение, проводить новую культурную политику – все это чрезвычайно сложные задачи.
Как бы странно это ни звучало, но размахивание ядерной дубинкой значительно проще, хотя и далеко не всегда эффективно. От ядерных бомбардировок польских (или словацких, или румынских, или эстонских) городов в России не появится необходимая инфраструктура, не вырастут инженерные кадры, власти не станут менее коррумпированными и более эффективными. В конечном итоге американцы гораздо легче переживут тот факт, что Россия разбомбит какую-нибудь польскую деревню (плевать янки хотели на всех поляков мира), чем российский технологический прорыв или явные успехи в экономике, которые позволят стране претендовать на реальный производственный суверенитет.
Не ракетой, но коллайдером
Еще раз – корни российской проблематики находятся внутри страны. В недостаточной эффективности управленческих решений, в забюрократизированности науки, в формалистике в культурной сфере, в кадровом дефиците. Делая упор именно на эту повестку, Путин наглядно показывает, что залог победы в противостоянии с Западом – не только ядерная триада (при всех несомненных плюсах от ее обладания), но и успешное внутреннее развитие.
Именно поэтому Путин посещает не стратегическую военную базу со средствами доставки ядерных зарядов, а Объединенный институт ядерных исследований в Дубне, где осматривает коллайдер NICA. Подобного рода научные центры (еще один строится в Новосибирске) позволяют осуществлять технологическую переналадку на более высоком уровне в самом широком отраслевом спектре – исследования с использованием коллайдера востребованы в фармакологии, производстве новых материалов, химической промышленности, электронике. Российский кабинет министров совместно с Российской академией наук подготовили перечень наукоемких технологий, которые будут иметь в стране разного рода преференции. К слову, исследования с использованием российских технологий, вероятнее всего, будут открыты для представителей Глобального Юга. Индийские, китайские, африканские ученые станут частыми гостями в Дубне и Новосибирске. Что в свою очередь будет развивать мировую науку вне зависимости от желания или запретов Вашингтона.
Повторим еще раз, Запад не особенно пугает возможность российских ракет долетать до Парижа – на Западе все еще остаются более или менее вменяемые люди, которые прекрасно знают, что Россия не собирается бомбить Париж, по крайней мере, без особо веских обстоятельств. По-настоящему Запад пугают российские перспективы в сфере научно-технического развития. Независимость России в максимально широкой технологической номенклатуре по факту означает лишь то, что у Запада будет все меньше и меньше инструментов воздействия на РФ. В конечном итоге санкционная политика основывается именно на факте недостаточности возможностей и ресурсов у оппонента. Чем больше научно-технологических лакун закрывается, тем меньше способов воздействия. Тем больше зубовного скрежета со стороны западных столиц.
Перед Россией сейчас стоит масса задач. Одна из главных – преодоление ущербного положения проигравшей в холодной войне стороны. Из арьергарда, хвоста западных научных и культурных практик к созданию (точнее, воссозданию, возрождению собственных) – таков должен быть путь страны, желающей занять достойное место в новом концерте мировых держав. Это, безусловно, гораздо более сложные в реализации процессы, чем просто нажатие «красной кнопки», однако они безальтернативны.Федор Кирсанов
