Дмитрий Ушаков: В политическом плане Монголия заняла позицию открытости для всего мира

1193
8 минут
Дмитрий Ушаков: В политическом плане Монголия заняла позицию открытости для всего мира

Старший научный сотрудник отдела социальных и правовых исследований Института философии и права Сибирского отделения Российской академии наук, кандидат философских наук Дмитрий Ушаков не один год проводит, этносоциологические исследования в Монголии. Об их результатах и об отношениях монголов к России в сегодняшнее непростое время он рассказал «ВЭС 24»:

– Российский и монгольский народы имеют давние дружеские взаимоотношения, но за годы реформ многие позитивные связи, к сожалению, были утрачены. Но в последние годы российско-монгольские отношения выходят на качественно новый уровень. Этому способствовали отмена визового режима в 2014 году, подписание новых договоров о взаимовыгодном сотрудничестве в самых разных сферах деятельности и взаимное признание стратегического партнёрства в будущем.

С 2007 года Институт философии и права Сибирского Отделения РАН начал заниматься исследованиями народов Монголии. Изучение этнического самосознания, установок межэтнических отношений, современных тенденций во взаимодействии наших народов важно с точки зрения долговременного сотрудничества наших двух стран. Сфера исследований в Монголии достаточно обширна. В самой Монголии более 20 этнических групп и народностей – большое разнообразие. Живут там также казахи, тувинцы, узбеки; можно сказать, кого там только нет… Изучал я и отношение монголов к России, к США, к Великобритании и другим странам.

– Как проводились исследования в Монголии?

– Цель исследования – воспроизводство этничности и межэтнические и межнациональные отношения. Я проводил массовые социологические опросы в Северо-Западной Монголии, которая граничит с республикой Алтай и республикой Тува. Это – УВСский, Ховдский, и Баян-Улгийский аймаки (области). Опрашивал подростков и их родителей два раза через два года. Также два раза в 2011 и 2014 годах опрашивал их в Улан-Баторе; там заинтересовался моими исследованиями советник тогдашнего министра образования, директор института Монгольского Алтая профессор, доктор физико-математических наук Цооху. Ему мои исследования показались не очень репрезентативными, потому что оказалось, что к русским в Монголии население очень хорошо относится. И я предложил провести исследования в столице.

– И что выяснилось? Кто оказался прав?

– Мы взяли три «модные, продвинутые» школы в центре Улан-Батора и три обычные школы на окраинах. Выборка была представительная – 600 человек молодежи и 500 человек взрослых людей. Прав оказался я, точнее сказать, правы люди – я же у них спрашивал! Родители и подростки отвечали на вопрос: «Какие чувства Вы испытываете чаще всего к представителям следующих народов: симпатию, антипатию, никаких чувств?». Анкета была на монгольском языке, и проводили ее мои коллеги под моим наблюдением. Поэтому результаты вполне адекватны.

Когда я делал презентацию, то итоги очень сильно удивили многих. Из 30 народов самые большие симпатии были выражены в отношении к халха монголам, это самая большая этническая группа, проживающая в Улан-Баторе, а затем к русским. Третье, четвёртое и пятое место заняли британцы, американцы, и корейцы. Практически ко всем народам, кроме китайцев, у взрослого населения и у монгольской молодёжи симпатии превалировали над антипатиями, но к этому есть свои исторические предпосылки.

– Был советский период в отношениях. Сейчас иные времена. Как проявляется отношение монголов к России?

– Это видно сразу, когда приезжаешь в страну: гостеприимство! Можно обратиться практически к любому человеку и большинство тебе обязательно поможет. Многие, кто знает русский язык, специально стараются заговорить с тобой на нём, потому что язык забывают. Стараются пригласить на чашку чая или даже в ресторан. Был случай, когда хозяин ресторана пригласил к себе отобедать, бесплатно угощал. И лишь в конце разговора, почти на выходе произнёс: «Хорошо, что ты не американец! Если бы ты был американец, то со мной за столом бы не сидел…» Простые люди готовы тебе все показать, что-то посоветовать.

– О русском языке: насколько он в сегодняшней Монголии сохранился?

– Русский хорошо знает старшее поколение. Особенно те, кто имеет высшее образование. Ведь раньше они получали его на русском языке. Но это поколение сейчас стремительно уходит. А последние лет пятнадцать, если не больше, там все переводится на английский язык. Если раньше дети здоровались «Здравствуйте!» по-русски, или по-монгольски «Сайн байна уу!» (что означает: хорошо твоё бытие?) на улицах города Ховд, то сейчас все больше «Хеллоу!» слышишь. Это отражает объективную ситуацию, ведь школьная программа очень сильно изменилась. Изучение русского языка значительно сократилось по сравнению с изучением английского языка. В программе он есть, но этого точно не хватает для того, чтобы, например, студенты могли ехать в Россию учиться. Им все равно нужно дополнительно изучать русский язык.

Старой программы в школе, естественно, хватало. Некоторые хорошо говорили, а многие хотя бы понимали. Сейчас это стремительно утрачивается. И надо каким-то образом ситуацию менять, возвращать изучение русского языка. Многое для этого делает «Русский дом»: открыты около 40 представительств в разных аймаках и ведут они себя очень активно.

– Позитивное отношение к России опирается на историю? Присутствует ли как-то в этом смысле современность?

– В политическом плане Монголия заняла позицию открытости для всего мира. Ей нужен «третий сосед» помимо Китая и России, поэтому они и ориентируются на европейские страны, США, на Корею и Японию. Старые связи вроде бы остаются, но, как я уже сказал, все меньше становится людей, которые в советское время у нас учились. Но из тех, кто получил образование в Советском Союзе и в России, большинство хотели бы, чтобы их дети и внуки тоже здесь получали образование, чтобы дружили с русскими.

Во время пандемии коронавируса границы были закрыты. В Монголии очень тяжело прошла эта пандемия. Долгие локдауны, когда люди на улицу не смели выходить без особого разрешения… Но поступали они так, как скажет Всемирная организация здравоохранения. Значительные долги перед Азиатским банком развития, другими банками и фондами не позволяют вести себя, так как хочется. Влияние других стран там достаточно серьезное.

– В научной сфере тоже?

– Конечно. И в научной сфере, и в образовании. Например, на корейские деньги делали институты. Целая эпоха была, когда кто хотел, тот мог в Монголии открывать свой вуз. Сейчас, правда, всё очень сильно меняется. Количество высших учебных заведений сокращается. В том числе, заметно сокращается и количество филиалов зарубежных вузов. Из российских вузов остался только один филиал – Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова, а было их три. За последние пять лет из 160 имевшихся вузов их пытаются сократить до 67. Даже Ховдский университет, с которым у нас давние связи, стал филиалом Улан-Баторского государственного университета.

Говорят об оптимизации, но есть понимание того, что влияние разных стран это с одной стороны хорошо, а с другой стороны плохо. Система образования стала развиваться в совершенно разных направлениях, а желание все-таки сохранить свою этническую идентичность, свое лицо и подвигло к переменам в монгольской политике в области образования.

– А что можно сказать об отношениях с Китаем? Велико ли его влияние в Монголии?

– Большинство монголов, конечно, помнят, что они были под властью маньчжурской династии, управлявшей Китаем и Монголией двести с лишним лет. Для Монголии это были тяжелые времена, именно поэтому в опросах большинство населения выразило антипатии к ним. Очень тяжелым был выход страны из-под влияния Китая. Здесь помнят, что барон Унгерн очень помог, когда вошел в Ургу и убрал китайцев. Поэтому память о Китае не очень хорошая.

В своих ответах монголы очень часто говорят, что те больше торговлей занимаются, стараются обмануть. У простого народа очень настороженное отношение. А что касается государственной политики и чиновников, то есть факт: самый большой торговый оборот у Монголии с Китаем. И понятно, что они смотрят на него, как на стремительно развивающийся мир. В Монгольских вузах также как и у нас открывают институты Кун-цзы (Конфуция). В последние годы много китайских рабочих трудится в Монголии на строительстве современных зданий и дорог.

– Что интересно в России ученым из Ховдского университета? На каком уровне сейчас контакты?

– Желание продолжать, конечно, есть, ведь мы уже столько лет дружим. У них была очень слаженная команда, которая занимала административные посты и развивала исследования. Интерес к Сибири большой. Причем, не столько даже к Новосибирску, сколько к Томску, Бийску, Барнаулу, Горно-Алтайску, Кызылу. С этими городами у них давние связи – можно сказать, уже традиционные. Монгольская молодежь получала образование в этих городах. Когда Новосибирск проявил интерес, то они повели себя очень открыто по отношению к нам.

Интерес остается, у нас прошло два экономических форума в 2016 г. в Новосибирске и в 2017 г. в Улан-Баторе. Был и круглый стол по поводу образования. Они готовы сотрудничать, готовы посылать сюда студентов. Речь идет в данном случае не только о Ховдском аймаке, но обо всей Монголии. Я готов продолжать свои исследования, модернизировав тот инструментарий, который сегодня есть. Есть идея провести экспресс-опросы по самым ключевым вопросам – хочется видеть динамику развития межнациональных отношений. Хотелось бы посмотреть на оценки в контексте проведения специальной военной операции на Украине: каково отношение к этим событиям монголов? Тем есть и те, кто поддерживают Украину, есть и те, кто с пониманием относится к действиям России. В целом власти Монголии занимают позицию нейтралитета.

При этом важно понять, есть ли желание продолжать исследования у монгольской стороны, поскольку во время коронавирусной паузы там сменилось много людей, от которых это зависит. Самое главное в социологических исследованиях – доверие, а для этого нужен личный контакт.

Беседовал Владимир Кузменкин

 

Галерея

Читайте также