Чем воля европейских народов отличается от воли политических элит Брюсселя и почему развал Евросоюза, который предрешен ходом исторического развития, скорее благо для европейских государств – в материале «ВЭС 24».
Голем с ружьем
В научном и публицистическом обороте есть немало публикаций и вполне серьезных статей, посвященных кризису Евросоюза. Действительно, политическое объединение столь разных, некогда вполне национальных государств со своими этно-конфессиональными, культурными и даже расовыми особенностями всегда выглядело искусственно. Если на вопрос, что может объединить шведа и немца, еще можно ответить – и тот и другой представитель германского этноса со сравнительно схожим цивилизационным и социокультурным кодом, то ответ на вопрос, что объединяет шведа и португальца или православного грека уже не столь однозначен.
Идея объединения западной оконечности Евразии – Европы, имеет долгую историю от Римской империи к Каролингской империи и Священной римской империи германской нации Оттонов и Габсбургов. В новой и новейшей истории Европы на роль ее наднациональных объединителей (на разных, конечно же, основаниях) претендовали Наполеон и Гитлер. В любом случае, в какой бы редакции не представала бы перед нами объединенная Европа, в основе этих процессов лежал силовой компонент: прото-ЕС Карла Великого, например, отличался огромным количеством вырезанных народов (саксов, славян) в «натиске на Восток» (Drang nach Osten). О наполеоновских войнах и уже тем более Второй мировой войне, развязанной «объединителем Европы» Гитлером, и говорить нечего.
Кто-то может возразить, что нынешний ЕС является счастливым исключением – он создавался первоначально на экономической основе («Союз угля и стали») и на так называемых ценностных основаниях (либеральной демократии – к слову, не континентальном, а островном, английском изобретении). Мы возразим. Во-первых, ЕС создавался в контексте противостояния двух систем – капиталистической и социалистической, и в этом смысле был встроен во все процессы холодной войны; во-вторых, он создавался после Второй мировой войны (ВМВ) со всеми рефлексиями с ней связанными, то есть, в любом случае ЕС – продукт войны и военного противостояния.
Не будем погружаться в пучины истории, лишь кратко посмотрим на пару последних десятилетий существования ЕС. Что необходимо отметить прежде всего – все большее и большее влияние на европейские наднациональные структуры США и в целом атлантистского и англосаксонского корпуса, которое сегодня приобрело буквально циклопическое масштабы, позволяющие и внутренним и внешним наблюдателям использовать клишированный, но в целом справедливый тезис о вассальном подчинении Брюсселя Вашингтону. Не будем забывать также, что после ВМВ значительная часть Европы оказалась под американо-советской оккупацией. И если советские войска в ходе хорошо известных событий конца 80-х начала 90-х покинули континент, то американские ни при каких условиях не собирались этого делать.
Отметим также, что 90-е и 00-е годы отметились несколькими волнами расширения и ЕС, и НАТО, в результате которых в эти союзы вошли так называемые страны «новой Европы». Сейчас совершенно очевидно, что активно выступающие за расширение США ввели в тело «старой Европы», сохранявшей и некоторую самобытность, и внешнеполитические амбиции, «троянского коня» в виде центрально- и восточноевропейских государств, полностью зависимых от Вашингтона (Польша, страны Прибалтики, etc.), которые стали преданными проводниками американской политики на континенте.
Свободу Европе!
Между тем противоречия в Европе некуда не исчезли, хоть и оказались в некоторой степени замазаны жиром нарративов об общей судьбе континентов по обе стороны Атлантики, которые генерируются глобалистами, прежде всего англосаксами. Ни история, ни характер цивилизационных процессов на это не указывают. Напротив, все говорит о том, что судьба Европы – это национальные государства с четко выраженными интересами каждого. По крайней мере, в таком случае у Европы есть будущее, тогда как ее нынешняя онтология в формате боевого отряда американского глобализма перечеркивает в среднесрочной перспективе все потуги континента на лидирующие позиции хоть в чем-нибудь – она будет все более и более превращаться в периферию, пока не погрузится в хаос проблем, вызревающих в недрах ЕС.
Что это за проблемы? Имя им легион. Не решены и не залечены исторические травмы басков, каталонцев и ирландцев. Одни по-прежнему, хоть и не столь артикулировано как раньше, уверены в империализме Испании, другие Великобритании, и по-своему, конечно же, правы. Достаточно вспомнить целую череду геноцидов, которые проводил Лондон в Ирландии. Не становится меньшей проблематика вхождения в состав ЕС таких стран, как, например, Сербия. Белград не только не забыл ужасы бомбардировок НАТО, но на новом этапе отстраивает свою идентичность на этом, вполне «антизападном» дискурсе. Не забываем о странах, имеющих свой, четко выраженный взгляд на архитектуру мировых отношений и феномен суверенитета, например, Венгрии. К слову, историческое наследие в виде конфронтации венгров (мадьяр) с германским миром (Оттонами и Габсбургами), несмотря на толщу веков, - отнюдь не реликт ушедших эпох. Даже католики-поляки, представители полноценного филиала Вашингтона в Европе, далеко не так однозначны в формировании своего образа будущего, с объединенной Европой никак не связанного.
Однако самый важный вопрос в контексте туманного будущего Евросоюза – это германский вопрос. Сегодня кажется, что свободолюбивый тевтонский дух полностью покинул берега Рейна. Действительно, страна по-прежнему оккупирована США, обладает весьма ограниченным суверенитетом и управляется воспитанной в американских образовательных центрах элитой. Однако все не так просто. Давайте не забывать, что Германия – довольно свежее государственное образование (важно не путать древность самих германских народов с историей их государственности).
В сущности, современной ФРГ чуть более 30 лет, если начинать отчет от объединения Германий в 1990 году, или чуть более 160 лет, если брать за точку отчета образование Бисмарком немецкого рейха в 1871 году. До этого на германских землях мы видим очень разношерстный конгломерат княжеств и епископств, отличающихся между собой и конфессионально, и даже в языковом отношении - понятно, что все говорят на немецком, но даже сейчас житель севера Германии не сразу поймет уроженца южногерманских земель. Остаются живы и противоречия, причем достаточно глубокие, между западными (весси) и восточными (осси) немцами. Но дело даже не в этом, Германия – это не фон дер Ляйен, Шольц и Бербок, являющиеся, скорее, американцами с немецкими фамилиями. Германия - это 80 млн немцев, многие из которых далеко не в восторге от политики глобализма (атлантистской политики Вашингтона) и имеют свой взгляд на историческое развитие своей страны.
Мы убеждены, что в нынешнем своем изводе объединенная Европа обречена на маргинализацию и деградацию. Формирующийся многополярный мир будет пространством союзничества, но не политических союзов. Говорить и готовить дезинтеграцию «экономического гиганта, но политического карлика» - Евросоюза необходимо уже сейчас. Работать и сотрудничать с национальными государствами на территории Европы будет удобнее и России, и Китаю, и всему Глобальному Югу.
Федор Кирсанов
