Существует две точки зрения по поводу усилий Москвы закрепиться в Африке. Одна западно-пропагандистская – таким образом Кремль, дескать, создает иллюзию отсутствия международной изоляции после начала украинского конфликта. Вторая гораздо более реалистичная – Москва решает комплекс задач, среди которых имиджевые далеко не самые главные. Рассмотрим текущую конфигурацию на континенте.
Российские флаги в Нигере
В авангарде российского трека в Африке сейчас находятся три страны: Нигер, Мали и Буркина-Фасо. О той или иной степени готовности говорить с Россией по самому широкому спектру вопросов заявляют еще около 50 государств – мы делаем такой вывод, исходя из количества официальных делегаций на последнем российско-африканском форуме в 2023 году в Петербурге. Отметим, что всего на континенте 62 официально признанных государства. Вспомним, к слову, о том колоссальном давлении, которое Запад использовал против африканских лидеров, собирающихся посетить российскую северную столицу. Оно выходило далеко за рамки традиционной дипломатии и больше походило на классический западный шантаж, впрочем, вполне привычный для западного блока. Большого успеха, надо сказать, западники не добились, хотя некоторые из африканских стран все же понизили статус своих делегаций до министров иностранных дел.
В целом же западное давление оказало на элиты черного континента, скорее, обратный от ожидаемого эффект – они возмутились и вспомнили о старом добром колониализме. Аккурат перед саммитом в Санкт-Петербурге в Нигере свергают размазню Базума, плясавшего под американскую дудку. Тех, кто пришел ему на смену ни в коем случае нельзя называть «пророссийскими» (хотя несколько российских флагов во время переворота в Нигере таки реяли), нынешнее руководство страны прагматично и в конце концов хочет вкусить подлинной независимости, а не ее суррогата в виде завуалированного колониализма западных (американских и французских) корпораций. Там считают, что Россия может им помочь в этом отношении.
Adieu France
Конечно, исторически сильное влияние на континент оказывала и оказывает Франция. На севере и западе Африки до сих пор говорят на языке Бальзака и Пруста, местные элитарии учатся в Сорбонне, французскому капиталу принадлежат недра и все мало-мальски прибыльные отрасли экономики. Не будем забывать и о нескольких военных базах, которые по-прежнему есть у Парижа на континенте, хотя его военно-технические возможности были существенно подвинуты, и, кстати, не только русскими. Китайцы тоже весьма активны в Африке. Правда, их прежде всего интересует торговля, а не геополитика, и их военные объекты призваны обеспечивать безопасность транспортных коридоров. Как бы то ни было, но галльскому петуху дали хорошую оплеуху, когда попросили французские контингенты и советников на мороз (в случае с Африкой на жару) в Мали и Буркина-Фасо. Их место заняли российские военизированные группы, в том числе и небезызвестная ЧВК «Вагнер».
Конечно, Макрон – эта напомаженная тень Наполеона – не простил это русским, и, добавим, никогда не простит. Именно после нескольких чувствительных ударов из Кремля по французским интересам на континенте риторика хозяина Елисейского дворца стала напоминать то ли истерику, то ли попытку гоп-стопа. Макрон видит себя хозяином империи, раскинувшей свои лягушачьи лапки по всему миру (разумеется, под верховным управлением большого брата – Вашингтона), а тут такой облом. Отметим еще одну деталь – именно в Африке сейчас находится один из самых эффективных генералов украинской кампании Суровикин, получивший в англоязычной прессе прозвище «генерал Армагеддон». Мы не будем пытаться играть в конспирологию и пытаться понять и размотать сложный клубок отношений этого генерала с военно-политическим руководством России. Очевидно одно – если могильщик эпичного киевского контрнаступа, такой эффективный человек как Суровикин находится на черном континенте, значит российские власти прекрасно понимают важность этого внешнеполитического направления.
Комплекс интересов
Нам представляется важным ответить на простой и сложный вопрос – зачем Африке нужна Россия и наоборот по большому счету. Выше мы писали, что на этот вопрос существует два ответа. Мы уверены, что речь идет ни о какой-то симуляции для внешнего потребления, а о серьезном комплексе взаимодействия. Каком? Во-первых, несмотря на то, что в политическом дискурсе общим местом стала оговорка, что Россия технологически отстает от Запада и Китая – это не совсем так, а в некоторых отраслях совсем не так. Африка как в воздухе нуждается в инфраструктуре: железные и автомобильные дороги, электричество и новые генерирующие мощности, включая АЭС, нефтепроводы и газопроводы – во всех этих сферах Россия отнюдь не аутсайдер, а в атомной энергетике и вовсе находится на лидирующих позициях.
Во-вторых, Африка нуждается в продовольствии и развитии сельского хозяйства – здесь Россия также может помочь, и уже активно помогает – немалая часть российского зерна идет именно в африканские страны. Упомянутое военно-техническое сотрудничество также интересно африканцам. Интересно еще потому, к слову, что российское оружие прямо сегодня доказывает свою эффективность на украинском ТВД, где вступает в прямое боевое столкновение с разнообразным арсеналом самых богатых и развитых стран мира – членов НАТО. Вступает в столкновение – и выигрывает, вот что важно. Африканцы внимательно наблюдают за этим.
Африка ничуть не менее важное направление для России, чем Украина. По некоторым вопросам даже более важное. Сейчас русские создают задел на будущее, поскольку очевидно, что решающая битва за черный континент скоро начнется.
Федор Кирсанов
