На полях 79-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке состоялась встреча глав МИД стран-участниц астанинского формата, по итогам которой министры подтвердили свое намерение организовать 22-ю международную встречу по Сирии в тесном сотрудничестве с казахстанскими властями. Кроме того, они обменялись мнениями о развитии ситуации в Сирии и вокруг нее, уделив особое внимание задачам долгосрочной нормализации обстановки в стране.
Между тем на Ближнем Востоке разворачивается очередной виток горячей эскалации конфликта, связанный с политикой Израиля в регионе. «ВЭС 24» побеседовал с Таисией Мармонтовой, научным руководителем Центра аналитических исследований «Евразийский мониторинг», и узнал, как все эти факторы связаны между собой.
– Ранее Казахстан высказывал намерение выйти из астанинского формата. Что, на Ваш взгляд, послужило причиной для продолжения работы в этом формате?
– Астана не является участником астанинского формата, она лишь предоставляет площадку для переговоров. Это имеет ключевое значение.
Первоначально страны, участвующие в астанинском диалоге по Сирии, заявили, что вся работа выполнена, и не обращались к Казахстану с просьбой предоставить свою территорию для дальнейших консультаций. Однако когда возникла необходимость в таких консультациях, Астана выразила свою позицию и вновь предложила свою нейтральную территорию для проведения переговоров. Для многосторонних форматов это крайне важный аспект, поскольку возможность вести переговоры на нейтральной площадке уравновешивает позиции сторон и, возможно, в некоторой степени снижает противоречия.
– Как ситуация на Ближнем Востоке повлияла на планирование 22-й встречи по Сирии?
– Я думаю, что обострение ситуации в связи с арабо-израильским конфликтом побудило участников сирийского процесса еще раз проанализировать свои обязательства и договоренности и попытаться найти точки соприкосновения. Это очень важно, так как в результате заработает Межсирийская конституционная комиссия.
– И как это сказывается на Центральной Азии?
– Я не могу с уверенностью сказать, будут ли прямые негативные или позитивные последствия, поскольку наши территории расположены далеко друг от друга.
С точки зрения политики и экономики, нестабильность в регионе, безусловно, повлияет на цены на энергоносители и логистические цепочки. Сегодня мы видим, что из-за израильских ударов по Ливану и «Хезболле» меняются маршруты самолетов, что может иметь кумулятивный эффект. Еще один конфликт только усугубит общую ситуацию в регионе.
Хотелось бы добавить, что Иран, как один из непосредственных участников конфликта, делает воинственные заявления. У стран Центральной Азии с Ираном достаточно активные отношения, которые связаны с торговлей, экономикой и культурно-исторической близостью.
Как ситуация повлияет на Центральную Азию, вероятно, будет зависеть от того, насколько Израиль и Иран смогут сохранить свою репутацию в этом конфликте.
Антон Беднов
