Есть, что терять
Прежде всего необходимо рассмотреть массив торговых отношений, связывающих сегодня Россию и Казахстан. Он внушает уважение и объемами, и номинальным денежным выражением. Небольшой анализ этого рода, на наш взгляд, необходим, чтобы наглядно представить себе, чем рискует РК, ведя за спиной России хитрые, как кажется казахстанской стороне, транспортные игры. В действительности у политической элиты Казахстана есть все шансы перехитрить саму себя. Итак, рассмотрим объемы взаимных торговых потоков между странами, имеющими вторую по протяженности сухопутную границу в мире. По данным англоязычного издания russia-briefing.com, они более чем внушительны:
«В 2022 году объем двусторонней торговли между Россией и Казахстаном увеличился на 2 миллиарда долларов США, достигнув 26 миллиардов долларов США. Экспорт из Казахстана в Россию в 2022 году увеличился на 25% и составил 8,8 млрд долларов США. Однако импорт из России сократился на 1,5% и составил 17,3 млрд долларов США. Однако в целом траектория двусторонних торговых отношений в течение многих лет была положительной. Например, в 2021 году объемы торговли между Россией и Казахстаном достигли нового максимума в 24,5 млрд долларов США, что почти на 30% больше, чем в 2020 году. В Астане и Москве ожидают, что объем торговли может достичь 30 млрд долларов США в ближайшие годы».
Издание констатирует, что положительная динамика сохранилась и в первые месяцы 2023 года. В первом квартале экспорт Казахстана в Россию увеличился на 39,2% и составил 2,3 млрд долларов США. Двусторонний товарооборот увеличился на 10,1% и составил 6,1 млрд долларов США.
Словом, речь идет о серьезных суммах, которые в конечном итоге отливаются в рабочие места, налоговые отчисления и динамику ВВП. Западные наблюдатели, разумеется, утверждают, что такой рост товарооборота связан с тем, что казахстанский коридор используется Россией для обхода санкций. Об этом якобы свидетельствует 22-кратный рост объемов экспорта электроники из РК в РФ.
Однако, во-первых, номенклатура торговли между двумя суверенными странами – это их личное дело, во-вторых, санкции не могут являться легитимным инструментом международной торговли, поскольку нет ни единого международного института, объединяющего все страны мира, могущего эту «легитимность» подтвердить. Санкции – это просто произвол одной стороны по отношению к другой. В рамках реал-политик все нормально, только не надо называть это правилом.
Как бы то ни было, но испуганный Казахстан пообещал, что будет требовать от экспортеров дополнительных документов при экспорте в Россию. Вкупе с другими мерами можно констатировать, что Казахстан, пока достаточно аккуратно, поддержал антироссийские санкции.
Если учесть громкие заявления казахстанских политиков о развитии так называемого Среднего коридора или Транскаспийского международного транспортного коридора (ТМТК) в обход России, то создается впечатление, что РК хочет своими же руками заколоть курицу, несущую золотые яйца. Страхи казахстанской стороны понятны – весь их нефтегазовый сектор в руках США, но предполагалось, что как бы суверенная страна будет чуть более активно отстаивать свои же собственные интересы. С другой стороны, можно предположить, что Казахстан пребывает в логике «неласковый теленок двух маток сосет»; мол, чего нам Россия сделает, продолжим снимать сливки с торговли с ней, а параллельно выстраивать коридоры в угоду Западу.
Сливки могут кончиться внезапно
И казахстанский, и особенно турецкий транспортный коридоры – казахстанский в значительной степени является продолжением турецкого, - разумеется, важны для России. Но не стоит переоценивать эту значимость и спекулировать на ней. Итак, почему Россия может либо вовсе отказаться от этих коридоров (фактически погружая экономику Казахстана в пучину жесточайшего кризиса), либо существенно снизить их использование:
- Первое. Упомянутый 22-кратный рост экспорта электроники из Казахстана в Россию вполне может смениться нулевым или отрицательным ростом. У России довольно диверсифицированные торговые отношения с Китаем, которые продолжают неплохо развиваться. Сложно отрицать, что РФ испытывает определенный дефицит в продукции электронной промышленности, однако также сложно отрицать, что КНР может с лихвой этот дефицит покрыть.
- Второе. Иранский фактор. Почему-то считается само собой разумеющимся, что Россия должна экспортировать нефть и зерно через Босфор. Пока действительно в значительной степени так и происходит, но это не безальтернативный маршрут. И здесь мы подходим к МТК «Север-Юг». В одной из веток этого коридора большое значение имеет порт Чахбехар на крайнем юго-востоке Ирана в провинции Систан и Белуджистан. Это единственный иранский порт с прямым выходом в Индийский океан, он снижает стоимость перевозки грузов из Индии в Россию на одну пятую и является самым коротким и наименее дорогим транзитным маршрутом в восточном крыле МТК. Это серьезно. Еще более серьезно, что московские эмиссары в последнее время приезжают в этот порт, как на работу. Вот что без особого удовольствия пишет американский Foreign Policy:
«Россия может помочь превратить Чахбехар в настоящий региональный перевалочный пункт. Страна (Россия – прим. ред.) теперь стала крупнейшим иностранным инвестором в Иране, хотя и со скромной цифрой в 2,76 миллиарда долларов».
Скромно-нескромно, но развитие указанного маршрута (а это ближайшая перспектива) существенно снизит зависимость России от турецкого транспортного коридора и Босфора, который является, в сущности, территорией НАТО. Интенсификация российско-китайских и российско-иранских торговых отношений серьезно минимизирует транспортную ценность Турции и Казахстана для РФ. После потери значимости казахстанского транзитного узла для РФ продавать Казахстану что-либо (и в прямом, и переносном смысле этого слова) своему северному соседу будет нечего.
Федор Кирсанов
Первую часть читайте здесь.
