
Накануне афганские талибы встретились с представителями российского делового сообщества с тем, чтобы наметить контуры сотрудничества. В медиа не распространяются о конкретных российских интересах в Эмирате, но ничто нам не мешает предположить, что может привлечь инвесторов из Москвы в Афганистане.
Политика и экономика
Несмотря на то, что Талибан в качестве основного своего экономического партнера называет Китай (и у КНР действительно целый ворох экономических интересов в Эмирате), у России также немало точек соприкосновения с талибами. Причем точек именно экономических, хотя разделять экономику и политику в эпоху санкций и полного западного волюнтаризма в этой сфере по меньшей мере смешно. Если есть политическое взаимопонимание, то, как правило, и экономические вопросы решаются сравнительно быстро к вящей выгоде для сторон.
Политическое взаимопонимание у Москвы и Кабула в целом имеется, хотя ни для кого не секрет, что далеко не все политические методы Талибана Кремль безусловно поддерживает. Речь, например, о так и не созданном талибами инклюзивном правительстве – это проблема. Сложно обеспечить политическую стабильность в стране, если в формировании ее политического ландшафта принимает участие только одна этническая группа, тогда как в Афганистане их пара десятков. Отодвинутые в маргинальную зону этносы, понятное дело, всегда будут ждать момента для реванша. Оно бы и ладно: Афганистан – это непростое государство, для которого внутренняя война дело обычное. Однако возникают вопросы по сохранности и надежности инвестиций в эту страну.
Впрочем, судя по всему, Москву это не смущает, либо же они получили от талибов какие-то гарантии. Иначе сложно объяснить тот факт, что в Кабул приезжают говорить о потенциальных сферах применения российских денег и технологий представители серьезных компаний, а также российские политики. Известно, что со стороны талибов во встрече с русскими принимали участие вице-премьер Талибана Барадар, а также исполняющие обязанности глав министерств торговли, строительства и транспорта. Достаточно солидный уровень.
Сухофрукты, ковры и большая энергетика
Имеет смысл предположить, что указанные профильные ведомства и курируют те направления, в которые русские готовы вкладывать деньги, технологии и политический ресурс. В действительности, страна, измученная многолетней американской оккупацией, нуждается практически во всем: в продовольствии, дорогах, генерирующих мощностях, горнодобывающих технологиях и многом-многом другом. Вот как сравнительно недавно охарактеризовал потребность Кабула в сотрудничестве с Москвой торговый атташе Эмирата в Ашхабаде Мохаммад Харун Саиди:
«У нас есть сотрудничество с Россией на уровне частных предпринимателей, которые привозят оттуда зерно, бензин и так далее. Но на уровне государства пока движения нет в связи с политической обстановкой. Мы всячески стараемся сблизить свои отношения с Россией несмотря на то, что есть враги извне, которые хотят вставить палки в колеса (…) Мы хотим, чтобы РФ не слушала масс-медиа, которые со стороны Запада говорят, что якобы есть движения, которые грозят соседям и так далее. Мы с уверенностью хотим вам сказать, что таких организаций не существует в Афганистане. И у нас цель просто увеличивать торговый оборот и просто дружить на взаимовыгодных отношениях. Как раньше мы дружили с СССР».
Атташе заметил также, что его страна нуждается сейчас в электроэнергии, в горюче-смазочных материалах и зерне. Эмират же готов предложить экспорт сухофруктов, фруктов, овощей, текстильной продукции и ковров. Мы не знаем, насколько популярны будут афганские ковры в России, но что касается, например, трубопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ), строительство которого было заморожено, то это России было бы, конечно, интересно, как, впрочем, и участие в добыче полезных ископаемых в стране.
Понятно, что в этом случае речь идет о долгосрочном и стабильном сотрудничестве, гарантировать которое сложно, однако теоретически возможно. Пока же можно начать с зерна, сухофруктов и ковров. Москва и Кабул прицениваются друг к другу – и это, безусловно, позитивное движение.
Федор Кирсанов