История конфликта
Дело началось в далеком XIX веке. Венесуэла тогда была испанским генерал-губернаторством, Гайана же называлась Британской Гвианой и являлась, как явствует из названия, английской колонией. Межевание в те годы проводили спустя рукава, картографией никто толком не занимался, поэтому Венесуэла считала своими восточными границами реку Эссекибо, в то время как Британская Гвиана проводила свою западную границу от устья Ориноко. С тех пор территория между этими реками и считается спорной.
Территория эта занимает более чем солидный кусок Гайаны (в сущности, это почти вся Гайана и есть), но дело, разумеется, не в территории как таковой – кого ею удивишь в Латинской Америке, там земли много. Дело в том, что на этой территории не так давно, в 2015 году, обнаружили настоящую кладовую: нефть, газ, алмазы, медь, золото. Да не просто нефть и газ, а очень много нефти и газа. Скажем, запасы газы на спорной земле, по оценкам экспертов, сопоставимы с запасами газа в Кувейте, шутка ли.
Понятно, что нищая Гайана самостоятельно разработать все эти кладовые не сможет, поэтому периодически сменяющие друг друга правительства в Джорджтауне предлагают права на добычу ресурсов компаниям из Франции, США, Саудовской Аравии, Китая. В Каракасе этим, понятное дело, были недовольны, поскольку уверены, что вполне могут самостоятельно справиться с добычей.
Венесуэльцы говорят «да»
По этому случаю Венесуэла провела референдум, на котором, в числе пяти пунктов, подняли вопрос о согласии граждан Венесуэлы на создание штата Гайана-Эссекибо (именно так называется спорная территория) и прием его населения в состав граждан на основе Женевского соглашения и в соответствии с международным правом. В голосовании участвовало более 10 млн человек из почти 21 млн жителей Венесуэлы. 95% из них высказались за присоединение спорной территории. Параллельно Каракас обвинил США в попытке саботажа выборов. В Гайане и сам референдум, и его итоги отчего-то восприняли с недовольством. На улицы Джорджтауна вышли тысячи людей в поддержку территориальной целостности своей страны. На Каракас, однако, негодование гайанцев особо впечатления не произвело.
Будет ли война?
Наблюдателей интересует, перейдет ли конфликт в горячую фазу. Президент Николас Мадуро, политик страстный и горячий, вполне может попробовать присоединить регион силой, тем более аккурат после референдума на границе со спорным районом были слышны выстрелы, а одна из самых влиятельных стран Латиноамериканского мира – Бразилия – направила войска на границу с Венесуэлой. Кто не в курсе, Бразилия была сначала за Венесуэлу, а сейчас за Гайану (это Латинская Америка, сынок), которую пообещала защищать верой и правдой.
Словом, потенциально замес намечается весьма масштабный. Не будем также забывать, что в 2024 у Мадуро выборы, и для их благополучного исхода ему может понадобиться «маленькая победоносная война», которая имеет шансы разгореться весьма ярко. Не забывайте про латиноамериканский темперамент, который весьма горяч. Конечно, вряд ли стоит ожидать такой же разрушительной ненависти, как между палестинцами и евреями, но определенного карнавала вполне можно ожидать.
Федор Кирсанов
