В ходе международного онлайн-брифинга на тему «Мирный атом в Центральной Азии: вызовы, партнерство, будущее энергетического суверенитета», организованного Центром геополитических исследований «Берлек-Единство» (г. Уфа), Центром исследовательских инициатив «Ma'no» (г. Ташкент) и сетевым изданием «Восточный экспресс 24», прозвучало выступление координатора исследований по вопросам энергетической политики Центра исследовательских инициатив «Ma'no» Гульшоды Эргашевой.
История развития атомной энергетики в нашей стране — это сложный и во многом противоречивый процесс. В нем были взлеты и падения, столкновения интересов как внешних сил, так и внутренних групп влияния. До 2018 года идея строительства атомной электростанции фактически не поддерживалась руководством страны. Обсуждения велись лишь в узких экспертных кругах и не выходили в публичное поле.
Однако после 2016 года ситуация начала резко меняться. Уже в 2018 году во время государственного визита президента Российской Федерации Владимира Путина в Узбекистан было подписано историческое соглашение о строительстве АЭС с участием Госкорпорации «Росатом». Проект стартовал очень амбициозно: планировалось построить в Джизакской области два реактора ВВЭР-1200, такие же, какие были установлены в Беларуси.
Узбекистан активно включился в международную систему регулирования: страна стала членом МАГАТЭ еще в 1994 году и впоследствии подписала ключевые международные конвенции по ядерной безопасности. Все это создавало прочную основу для реального продвижения проекта. Однако в 2021–2022 годах процесс начал замедляться.
Возникла пробуксовка, связанная в первую очередь с конкуренцией внешних сил. Как я уже говорила, в 2018–2019 годах развернулась целенаправленная кампания по дискредитации самой идеи АЭС. Активно создавались сайты, Telegram-каналы, а также группа в Facebook под названием «Узбекистанцы против АЭС». Эти группы, судя по всему, финансировались из неизвестных источников.
Название говорит само за себя: «Узбекистанцы против АЭС». Но кто дал им право говорить от имени всего народа? Когда сломить общественное мнение внутри страны не удалось, начался второй этап давления: «АЭС нам нужна, но пусть ее строит кто-то другой, будь это консорциум, другая страна, но только не Россия».
Я, кстати, занимаюсь исследованиями в этой области — и в ходе своей работы детально изучала этот вопрос. И могу с уверенностью сказать, что в текущих условиях никто не может предложить Узбекистану более надежного, опытного и экономически обоснованного партнера, чем «Росатом». Во-первых, это подтвержденный опыт реализации подобных проектов за рубежом. Во-вторых, конкурентоспособная стоимость. В экспертных и медиакругах развернулась жесткая дискуссия, но в начале 2025 года было принято принципиальное решение, которое гласит: АЭС в Узбекистане будет строиться именно с участием «Росатома».
Однако проект претерпел изменения. Вместо крупной станции с двумя реакторами ВВЭР-1200 общей мощностью 2400 МВт теперь в Джизакской области будет строиться станция на основе шести малых модульных реакторов РИТМ-300 по 55 МВт каждый, итого 330 МВт. Это колоссальная разница. Для контекста: в 2024 году общая выработка электроэнергии в Узбекистане составила около 21 150 МВт·ч. Очевидно, что 330 МВт сами по себе не решат системную проблему.
Но малые модульные реакторы изначально ориентированы не на покрытие общенациональной нагрузки, а на энергоснабжение локальных объектов с высоким спросом: промышленных зон, инфраструктурных кластеров. Например, в США такие реакторы сейчас строят рядом с дата-центрами, чтобы обеспечить их стабильным питанием.
И все же летом 2025 года появилась новая развязка: параллельно с модульной станцией планируется строительство и крупной АЭС, уже не на базе ВВЭР-1200, а ВВЭР-1000. Таким образом, путь Узбекистана к атомной энергетике оказался крайне непростым и насыщенным противоречиями. Можно ожидать новых корректировок, так как работа продолжается, правительства ведут переговоры. Проект, безусловно, будет реализован в формате международного консорциума, а финансирование ляжет на Узбекистан, отчасти потому, что дискуссия о «национальной ответственности» за энергетическую безопасность была представлена как ключевое условие сохранения независимости.
Но главное, принято четкое политическое решение: АЭС будет построена. Потому что у Узбекистана просто нет альтернативы.
Почему? Потому что газ, обеспечивающий сегодня более 80% генерации, исчерпывается. Раньше добыча составляла около 70 миллиардов кубометров в год, сейчас менее 40 миллиардов. Запасы сокращаются, и это официально признано. Узбекистан не обладает значительными запасами каменного угля, ведь 98% наших угольных ресурсов приходится на бурый уголь, который низкокалориен, высокозолист и экономически неэффективен.
Гидроэнергетика ограничена: крупные ГЭС строить невозможно из-за острой водной проблематики, так как ресурсы истощаются, воды становится все меньше. Солнечная и ветровая энергетика пока не способны обеспечить стабильную базовую генерацию. Об этом свидетельствует даже недавний блэкаут в Испании: полагаться только на ВИЭ невозможно, поскольку их выработка нестабильна.
Я не отрицаю важность возобновляемых источников — диверсификация энергогенерации необходима. Но именно АЭС способна обеспечить балансирующую, круглосуточную генерацию. Солнечная энергия вырабатывается только днем, а в Узбекистане, несмотря на большое количество солнечных дней, возникает другая проблема: из-за засухи и деградации почв в воздухе постоянно висит мелкодисперсная пыль. Она оседает на солнечные панели и резко снижает их эффективность. Энергоотдача падает — и надежность таких систем оказывается под большим вопросом.
В этих условиях атомная энергетика остается ключевым источником устойчивой электрогенерации и одним из фундаментальных элементов национальной безопасности.
Николай Ильясов
