Беглые россияне в Европе в 2025 году: от несбывшихся надежд до людей второго сорта в местных «Макдональдсах»
С начала специальной военной операции (СВО) на Украине и особенно после объявления частичной мобилизации осенью 2022 года Россия столкнулась с исходом некоторых граждан за границу.
Изначально этот поток рассматривался западными СМИ и политиками как инструмент давления на Россию. Мол, если страна теряет квалифицированных специалистов, молодых талантов и активных граждан, это может ослабить ее экономический и социальный потенциал. А значит, дальше будут и деградация, и чудовищный спад в экономике. Короче, «Здравствуй, лапотная Россия».
Однако прошло более двух лет — и стало ясно: Запад не только потерял интерес к квалифицированным беглецам из России, но и начал формировать к ним отношение как к мигрантам второго сорта — временным гостям, которые должны быть благодарны за возможность остаться, даже если условия жизни для них далеки от идеальных.
Финляндия ставит барьер: недвижимость теперь под запретом
Показательным стал закон, принятый парламентом Финляндии 11 апреля 2025 года. Он запрещает гражданам России без постоянного места жительства (ПМЖ) приобретать земельные участки на территории страны. Хотя квартиры пока остаются вне этого запрета, сам факт ограничения прав вызвал широкий общественный резонанс.
Документ был принят единогласно, без дискуссий, что говорит о консолидированности власти в вопросе ограничения возможностей россиян в финском обществе. По словам российского посла в Финляндии Павла Кузнецова, такие действия продиктованы русофобией, и Москва намерена принимать ответные меры. Про ответные меры пусть, конечно, думают российские дипломаты. Мы — про другое.
«Финский шаг» символизирует изменение отношения: если раньше россияне были желанными туристами, покупателями недвижимости, инвесторами и участниками рынка услуг, то теперь они воспринимаются как потенциальные угрозы или как минимум нежелательные элементы в долгосрочной перспективе. Как вам такой переворот в сознании? Финны — вроде соседи, даже в пресловутые годы «холодной войны» были дружелюбнее и сговорчивее. Или нам так кажется?
Статус беженца: надежда, которая редко сбывается
Но куда большее разочарование испытывают те, кто попытался получить статус беженца в странах Евросоюза. Несмотря на декларируемую защиту прав человека, шансы россиян на получение убежища крайне малы. По данным проекта «Если быть точным», с 2012 года в странах ЕС запросили убежище 153 тысячи россиян, но только 35 тысяч получили статус беженца — всего 23%.
Наиболее жесткие показатели у Германии (89% отказов), Норвегии (88%) и Польши (85%). Даже в странах с более лояльной репутацией — Великобритании, Швейцарии и Австрии — уровень одобрения заявлений россиян составляет около 40–45%. Это означает, что подавляющее большинство тех, кто просит защиты, получают отказы. И снова, увы, надежды беглых россиян на справедливость растаяли, как случайно выпавший снег в мае. И они уже с нескрываемым раздражением пишут в Сети: «На хрена поперся, зачем унижался?»
Оказывается, даже при наличии обоснованных причин (например, угроза преследования за политические взгляды или мобилизация), европейские службы по делам беженцев склонны интерпретировать международное право так, чтобы свести к минимуму предоставление статуса. Например, германское миграционное ведомство указывает, что уклонение от призыва в России карается лишь штрафом или условным сроком, и это не является достаточной угрозой для получения убежища. Конечно, справедливое мнение, тут с немцами не поспоришь.
Ложная уверенность либералов: мы «свои», нас примут
Многие из тех, кто уехал, считали себя частью «европейского мира». Они говорили на английском, читали западные медиа, восхищались демократическими ценностями. Для них эмиграция была не вынужденной мерой, а «возвращением домой».
Однако реальность оказалась суровой. Люди, которые в России могли быть успешными журналистами, программистами, юристами или бизнесменами, оказались в Европе на самом дне — в лагерях беженцев, на минимальном пособии (в среднем 50–60 евро в неделю), без возможности легализовать свои документы или работать по профессии.
Как отмечают эксперты, многие из этих мигрантов не являются элитой, как их иногда пытались представить СМИ. Часто это люди, уже имевшие проблемы в России: судебные разбирательства, финансовые трудности, сложности с адаптацией в обществе. Теперь же они не только потеряли прежний статус, но и оказались в условиях, где их никто не ждал, не ценил и не собирался включать в общество.
Ценности? Какие ценности? Идите в «Макдональдс»
Еще раз: даже при наличии убедительных аргументов, например о преследовании за антиправительственную позицию, миграционные службы могут отказать, ссылаясь на то, что человек не имеет явных оппозиционных заслуг или не известен на международной арене. Так, один из героев материала «Медузы» недоумевал: «Я должен быть вторым Навальным, чтобы мне дали политическое убежище?»
Самая горькая истина для многих россиян — это необходимость заниматься на чужбине неквалифицированным трудом. Те, кто в России имел высшее образование, опыт работы в крупных компаниях или преподавал в университетах, теперь раскладывают товар в супермаркетах, готовят еду в фастфудах или работают на складах. Вот что пишет один российский адвокат:
«Я объяснял, что у меня 10 лет образования. Они говорят, что стоит закатать губу, приужаться и почти работать в «Макдональдсе» или расставлять продукты в магазине».
«Россияне — отработанный материал»
Если в первые месяцы войны российская миграция использовалась как символ «освобождения от Путина», то сегодня она больше никому не интересна. Западные политики предпочитают сосредоточиться на украинских беженцах, а СМИ — на других новостях.
Даже в тех случаях, когда россияне действительно подвергаются угрозам дома, европейские государства стремятся не предоставлять убежище, а давать временные статусы, которые легко можно аннулировать. Например, в Германии существует статус DuldUNG — своего рода «терпимость», при котором человек не депортируется, но и полноценным членом общества не становится.
Таким образом, россияне превращаются в «серых мигрантов» — тех, кого не высылают, но и не принимают. Сегодня россияне, находящиеся в Европе, живут в состоянии неопределенности. Они стали теми, кем всегда были в глазах Запада — временными гостями, удобными в одном политическом контексте, но нежелательными в другом.
И если раньше они могли надеяться на возвращение домой, то теперь ни там, ни здесь они уже не чувствуют себя своими. Кому сказать за это спасибо?
Николай Ильясов
