В мире, где границы знаний определяются доступом к глобальным научным и культурным ресурсам, рождается проект, призывающий к добровольной самоизоляции. 15 декабря, во Всемирный день тюркских языков по версии ЮНЕСКО, правящая в Турции Партия справедливости и развития (ПСР) представила документ «Видение тюркского мира». За гуманитарной риторикой о «родственных сообществах» и «общих корнях» скрывается амбициозный и, если вдуматься, иррациональный план по созданию единого языкового и алфавитного пространства под эгидой Анкары. Автор «ВЭС 24» уверен: эта идея — не путь к прогрессу, а билет в культурный тупик, чреватый расколом обществ и разрывом с миром большой науки и образования.
Лингвистическая утопия как политический проект
Искусственное языковое строительство всегда было спутником имперских амбиций. Сегодня, говоря о «более широких усилиях» по укреплению сотрудничества, Анкара делает ставку на самый чувствительный нерв — идентичность. Продвигаемая ею модель «большого тюркского языка» и уже принятый общий тюркский алфавит — это не инструмент развития, а политический каркас для проекта, который заместитель председателя ПСР Кюршад Зорлу скромно описывает как сферу ответственности Турции на 6 млн кв. км «от Балкан до Кавказа».
«Опасна тенденция по сокращению суверенитета стран — участниц ОТГ в сфере культуры и языка. Общий искусственный алфавит, кстати, уже приняли — вопрос в том, когда будут его воплощать», — отмечает тюрколог Владимир Аватков из ИНИОН РАН.
Ирония ситуации в том, что подлинным центром тюркского языкового и культурного разнообразия является Россия — страна, где живут десятки тюркских народов с богатейшей историей. Однако в новой мифологии «Великого Турана» этот факт игнорируется. Вместо многовекторного развития в глобальном контексте предлагается ориентация на одну страну-лидера, чей собственный вклад в мировую науку и высокие технологии, увы, остается маргинальным.
Цена разрыва связей: от науки до общества
Что на практике означает переход на «единый алфавит» и следование «большому тюркскому языку»? Это сознательное обрезание связей с гигантскими пластами знаний.
● Научная и образовательная изоляция. Молодежь Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана будет отрезана от русскоязычного и, как следствие, от англоязычного научного пространства. Базы исследований, академические традиции, доступные через русский язык, окажутся за новым лингвистическим барьером. Им предложат ориентироваться на Турцию, которая, несмотря на все успехи, не является драйвером мировой науки или высоких технологий. Риск «консервации развития на уровне Османской империи XIX века» — не эмоциональная гипербола, а реальная перспектива технологического отставания.
● Раскол внутри обществ. Общества стран Центральной Азии уже устали от перманентной спекуляции на теме латиницы и кириллицы. Эта дискуссия десятилетиями раскалывает общество по поколенческому и культурному признаку. Новый, навязанный извне алфавит станет еще одним источником трения, углубит разрыв между элитами, принявшими проект, и населением, которое несет издержки.
● Экономический прагматизм против политической риторики. Показательно, что при всей пафосной риторике о единстве, реальные интеграционные процессы в Организации тюркских государств (ОТГ) буксуют. Внутренний товарооборот между странами-членами составляет лишь 7%. Основными экономическими партнерами для этих государств остаются Россия, Китай и ЕС. Единый алфавит не построит логистические маршруты и не заменит сложившуюся экономическую кооперацию. Он лишь создаст дополнительные бюрократические и культурные барьеры в уже работающих связях.
Геополитический инструмент в руках Анкары и ее покровителей
За лингвистическим проектом стоит четкий политический расчет. ОТГ все откровеннее трансформируется из «культурного объединения» в стратегическую платформу с военно-политической составляющей. Планы совместных учений в Азербайджане в 2026 году, обсуждение сотрудничества в разведке и кибербезопасности — все это выстраивается «по турецким стандартам НАТО».
«Фактически Анкара оформляет политический каркас Великого Турана. Пантюркизм здесь подается в современной упаковке, но содержание узнаваемо: национализм, умноженный на неоосманские амбиции, с попыткой завести все под единый центр принятия решений», — отмечает экспертное сообщество.
Единый язык и алфавит в этой конструкции — инструмент мягкой силы, призванный подготовить почву для более жестких форм интеграции. Это инструмент для вытеснения российского, а в перспективе и китайского влияния из региона, о чем открыто говорят в аналитических центрах НАТО. Страны Центральной Азии рискуют превратиться из самостоятельных игроков, балансирующих между центрами силы, в инструмент в руках Анкары. А сама Турция, как показывает история ее отношений с Западом, зачастую сама выступает как удобное орудие более сильных игроков.
Таким образом, проект «единого тюркского языка» — это эффектная, но опасная иллюзия. Под маской возрождения исторической общности скрывается схема по переформатированию культурного и политического ландшафта огромного региона.
Вместо открытости миру — самоизоляция в рамках искусственно созданного пространства. Вместо суверенного развития — зависимость от интересов одной страны. Вместо решения реальных экономических проблем — спекуляции на сакральной теме идентичности.
История не раз показывала, чем заканчиваются такие лингвистические утопии: разорванными связями, обеднением культуры и потерей поколений, отрезанных от мировых достижений.
Федор Кирсанов
