Пока в Бишкеке лидеры стран ОДКБ обсуждают вопросы коллективной безопасности в привычном, десятилетиями складывавшемся формате, всего в нескольких сотнях километров западнее, в Ташкенте, разворачивается не менее символичное действо. Визит еврокомиссаров Йозефа Сикелы и Марты Кос для продвижения Транскаспийского международного транспортного коридора (ТМТК) — это яркая вспышка в тренде, который можно охарактеризовать как настойчивое, но крайне противоречивое «шевеление» Запада в Центральной Азии.
Европа — экономический маргинал в ЦА
На первый взгляд, прагматично. Европа, осознав зависимость от российских коммуникаций, ищет альтернативные маршруты. Европейский «Глобальный шлюз» с его 12 миллиардами евро инвестиций позиционируется как цивилизованный ответ китайскому «Один пояс — один путь» — проекту, основанному на прозрачности, устойчивом развитии и взаимной выгоде. Заявления комиссаров о переходе «от объявлений к реализации», о необходимости «повышения стратегической свободы действий» звучат убедительно в кабинетах Брюсселя. Однако, будучи спроецированными на сложный ландшафт центральноазиатской реальности, эти тезисы вызывают ряд недоуменных вопросов.
Главный парадокс заключается в вопиющем диссонансе между геополитическими амбициями Запада и экономической фактикой региона. Бесспорно, Узбекистан — ключевой узел любой центральноазиатской стратегии. Но кто его главные экономические партнеры? Китай и Россия. Товарооборот с этими двумя гигантами исчисляется десятками миллиардов долларов, формируя костяк экономики Узбекистана. Это не просто цифры — это тысячи совместных предприятий, потоки рабочей силы, энергетические контракты, культурные и образовательные связи. На этом фоне товарооборот с ЕС выглядит более чем скромно. Он не просто мизерный в абсолютных цифрах, он маргинален в структуре внешнеэкономической жизни страны.
Траектория свободного падения
Как сказала Марта Кос: «Развитие альтернативных транспортных маршрутов повышает стратегическую свободу действий и требует сопутствующих реформ — ускорения перевозок, упрощения пограничных процедур и снижения административных барьеров».
Короче говоря, речь идет о попытке создать альтернативу, которая позволит Центральной Азии диверсифицировать не столько товарные потоки (их объем с Европой объективно невелик), сколько свои внешнеполитические ориентации. Это предложение выйти из предполагаемой орбиты российского и китайского влияния в новую, «свободную» траекторию.
И здесь мы подходим к ключевому моменту, который вызывает глубочайшее недоумение у любого трезвого аналитика. Часть региональных элит, судя по готовности участвовать в таких проектах, демонстрирует странное желание «обмануть географию». Идея, что, оставаясь в сердце Евразии, можно играть против двух своих крупнейших соседей и партнеров, выглядит утопичной, если не сказать опасной. Географию, нравится это или нет, не обманешь. Любой груз, следующий из Ташкента в Европу по Транскаспийскому коридору, все равно будет вынужден физически преодолевать те же пространства, где доминируют Россия, Китай или их союзники. Создание параллельной логистической ветки — это не создание параллельной реальности.
Более того, сама инфраструктурная логика ТМТК, огибающего Россию через Каспий, Кавказ и Турцию, по определению является более сложной, дорогой и менее надежной, чем проверенные северные маршруты. Проблемы синхронизации железнодорожных колей, пропускной способности портов, политической стабильности в Закавказье — все это создает гигантский пласт рисков, которые 12 миллиардов евро (часть из которых, заметим, является кредитами) едва ли смогут полностью нивелировать. Это не свободный маршрут — это обходной маршрут, несущий на себе всю тяжесть своей геополитической мотивации.
Стратегические риски
Таким образом, визит еврокомиссаров — это важный сигнал, но не столько о реальной смене транспортных парадигм, сколько о нарастающей геополитической конкуренции. Для Узбекистана и других стран региона это, безусловно, возможность извлечь тактическую выгоду: получить инвестиции в инфраструктуру, использовать европейскую карту в торгах с Москвой и Пекином, позиционировать себя как независимого игрока.
Однако стратегическая ставка на проект, чья основная цель — не экономическая эффективность, а ослабление позиций России, чревата долгосрочными рисками.
Центральная Азия исторически находится на перекрестке цивилизаций, и ее сила всегда заключалась в многовекторности, в умении балансировать. Но балансировать — это не значит пытаться прыгнуть выше головы, игнорируя карту и экономику. Подлинный суверенитет и процветание региона зависят не от того, насколько ловко ему удастся лавировать между гигантами, а от способности выстраивать с ними устойчивые, взаимовыгодные и прагматичные отношения.
А в этой системе координат проекты, рожденные из желания «обойти», а не «соединить», обречены оставаться дорогостоящим геополитическим экспериментом, а не реальным путем к процветанию.
Федор Кирсанов
