Проблемы с логикой
Прежде всего, бросается в глаза методологическая нищета построений Карнеги. Вместо глубокого изучения сложнейшего этнополитического и религиозного ландшафта Афганистана, авторы берут за основу частный, пусть и трагический, случай – нападение на золотой рудник с гибелью граждан КНР. Из этого кирпичика они пытаются возвести целую теорию грядущей масштабной войны, которая якобы поставит крест на возможностях российской 201-й военной базы. Это классический пример логической ошибки post hoc ergo propter hoc – «после этого, значит, по причине этого». Пограничные инциденты на таджикско-афганской границе, к сожалению, имеют долгую историю, и их эпизодичность ровным счетом ничего не говорит о стратегической стабильности, которую обеспечивает присутствие России и ОДКБ. Напротив, именно это присутствие не позволяет единичным вылазкам перерасти в нечто большее.
Далее, авторы с неподражаемым лукавством заявляют о «неготовности Душанбе к диалогу с талибами», тут же оговариваясь, что контакты есть. Это образец двойного связывания: если диалога нет – Душанбе упрям и рискует; если диалог есть – он неэффективен, раз инциденты случаются. Истина же в том, что и Россия, и Таджикистан, как ответственные региональные игроки, вынуждены вести крайне осторожную и прагматичную политику в отношении Кабула. Признать или не признать талибов – это не вопрос идеологии, а вопрос безопасности. В регионе, где по наследству от двадцатилетней американской оккупации осталась гремучая смесь из десятков народностей, кланов и военизированных группировок (от ИГИЛ-Хорасан до «Аль-Каиды» и локальных полевых командиров), единый центр власти – иллюзия. Контакты с де-факто властями Кабула в кулуарах ведутся всеми, включая сами западные страны, но их цель – не легитимация, а предотвращение гуманитарных катастроф и террористических угроз. Ставить России в вину эту прагматику – верх лицемерия.
Истинные архитекторы хаоса
Именно здесь мы подходим к корню проблемы. Карнеги с удивительным упорством пытается переложить ответственность за нестабильность в Афганистане на… Россию и ОДКБ. А где же истинные архитекторы хаоса? Где те, кто два десятилетия бессмысленно и кроваво оккупировал страну, потратил триллионы долларов, взрастил коррупцию и наркоторговлю до небес, а затем в панике бежал, бросив своих союзников и оставив после себя вакуум, оружие и разруху? Бегство из Кабула в августе 2021 года – это не просто военное поражение. Это моральный крах целой цивилизационной модели, символом которой стали люди, падающие с шасси взлетающих самолетов. И именно это наследие – разорванное на лоскуты общество, миллионы единиц оружия, разрушенная экономика и процветающий наркотрафик – является сегодня главной угрозой для Центральной Азии. Россия и ее союзники вынуждены расхлебывать последствия этой катастрофы, возводя санитарный кордон на своих границах.
Особого внимания заслуживает тезис о «таджикском национализме» как главной угрозе российскому присутствию. Здесь проглядывает старая колониальная логика «разделяй и властвуй». Попытка представить суверенную политику Душанбе, направленную на защиту своих национальных интересов (включая острый водный вопрос), как антироссийскую, является откровенной провокацией. Россия и Таджикистан – стратегические партнеры, связанные историей, экономикой и союзническими обязательствами в рамках ОДКБ и СНГ. Их диалог по сложным вопросам ведется на уровне союзников, а не врагов. Намек на то, что «украинский конфликт» (в тексте Карнеги используется ангажированный термин) отвлекает Россию, также не выдерживает критики. Россия, воюющая уже четвертый год с коллективным Западом и демонстрирующая колоссальную устойчивость экономики и военной машины, доказала, что способна решать задачи на нескольких стратегических направлениях одновременно. Быть «слабой» в таких условиях – абсурдное утверждение.
Задача – внести семена раздора
В чем же тогда истинная цель публикации Карнеги? Она лежит не в плоскости аналитики, а в плоскости нарративного сдерживания. Задача – создать в международном, и особенно в региональном, информационном поле образ России как слабеющего, ненадежного гаранта, чьи дни влияния в «заднем дворе» сочтены. Это попытка подорвать доверие к ОДКБ, внести семена раздора между Москвой и Душанбе, намекнуть элитам Центральной Азии на то, что пора искать «других партнеров». Но кто эти партнеры? Те, кто сжег за собой все мосты в Афганистане? Те, чья политика «поворота к Азии» носит сугубо конъюнктурный и сдерживающий по отношению к Китаю характер?
Россия была, есть и остается единственной реальной силой, способной и готовой гарантировать военную безопасность Центральной Азии. 201-я база в Таджикистане – это не пережиток прошлого, а живой и необходимый инструмент сдерживания. ОДКБ – это не декларация, а рабочий механизм, чьи антитеррористические возможности, как справедливо отметил российский президент, нуждаются в постоянном совершенствовании перед лицом новых вызовов. Трагическая гибель китайских граждан лишь подчеркивает сложность угрозы и необходимость триединой координации между Москвой, Душанбе и Пекином, а не пустых пророчеств со стороны.
Заключая, стоит сказать прямо: аналитика Карнеги в данном случае – это не ошибка, а миссия по дискредитации России в регионе ее традиционного и ответственного присутствия. Она игнорирует исторический контекст американского провала, замалчивает комплексность афганского кризиса, передергивает факты о региональной дипломатии и пытается выдать желаемое (ослабление России) за действительное. Но действительность такова: в то время как западные think tanks сочиняют апокалипсисы, Россия вместе с партнерами по ОДКБ день за днем ведет тяжелую, негромкую работу по укреплению границ, обмену разведданными и подготовке сил быстрого реагирования. Именно эта работа, а не громкие прогнозы, обеспечивает стабильность.
И пока она продолжается, Центральная Азия может спать если не спокойно, то с куда большей уверенностью в завтрашнем дне, чем под сенью скороспелых пророчеств с берегов Потомака.
Федор Кирсанов
