В ходе международного онлайн-брифинга на тему «Союзы, войны, санкции: куда ведут «торговые цепи» ЕАЭС, Китая, США и ЕС?», организованного Центром геополитических исследований «Берлек-Единство» (г. Уфа), Центром исследовательских инициатив «Ma'no» (г. Ташкент) и сетевым изданием «Восточный экспресс 24», прозвучало выступление молодого политолога из Уфы Александра Купцова.
Такие организации, как МВФ, ВТО, ООН и МАГАТЭ, исторически играли ключевую роль в обеспечении глобальной экономической стабильности, разрешении торговых споров и поддержании мира. Они были созданы с целью содействия многостороннему сотрудничеству, снижению неравенства и продвижению устойчивого развития.
Однако в последние десятилетия их авторитет заметно снизился, особенно среди стран Глобального Юга. Это свидетельствует о растущем недоверии к существующим механизмам глобального управления.
Одной из главных причин этого кризиса является неспособность международных организаций адаптироваться к меняющейся геополитической реальности и учитывать интересы развивающихся государств. Например, по данным за период с 2015 по 2025 год, доверие к программам помощи МВФ среди этих стран значительно упало. Причиной стало восприятие условий фонда как односторонних решений, часто приводящих к долговым ловушкам и социальной нестабильности. Показательным примером является Иран, который сотрудничал с МВФ всего дважды — в 1956 и 1960 годах. Его скептическое отношение к западным финансовым институтам остается устойчивым.
Экономические трудности, вызванные санкционным давлением, включая уровень инфляции на уровне 43,3% в 2025 году, только усиливают это недоверие. В ответ Иран активно развивает сотрудничество с альтернативными центрами влияния, в первую очередь с Китаем и Россией. Это отражает более широкую тенденцию: страны Юга все чаще отворачиваются от однополярного мира и ищут новые модели взаимодействия.
Критика затрагивает и Всемирную торговую организацию. После 2020 года ее неспособность эффективно решать торговые споры стала очевидной. Паралич Апелляционного органа ВТО из-за блокировки США назначения новых судей подорвал систему арбитража и стимулировал переход к односторонним мерам в международной торговле. В ответ был создан временный межправительственный арбитражный механизм EMPIRE под эгидой ЕС, но его ограниченная применимость без участия США лишь подчеркивает рост разрыва в глобальной правовой системе.
ООН также сталкивается с критикой со стороны стран Юга. Санкции, принимаемые под ее эгидой, все чаще воспринимаются как проявление западного неоимпериализма. Примером служат меры против Зимбабве, которые местные власти рассматривают не как защиту прав человека, а как реакцию на проведенную еще в 80-х годах земельную реформу.
МАГАТЭ тоже не остается в стороне. Недавнее решение Ирана прекратить сотрудничество с организацией, объясняющееся политизацией ее решений, еще больше усиливает тенденцию стран Юга переориентироваться на альтернативные партнерства. Это углубляет кризис доверия к традиционным международным институтам, где инструменты давления используются не для защиты права, а для сохранения геополитического доминирования Запада.
Особенно остро эта динамика проявляется в отношениях с БРИКС, Африканским союзом и другими регионами, стремящимися к независимости от западной повестки. Включение Саудовской Аравии, Ирана и других стран Ближнего Востока в БРИКС демонстрирует рост антиамериканского импульса. Африканские государства также выражают растущее разочарование в односторонних санкциях. Поддержка принципов многосторонности становится основой для формирования новой повестки.
Именно в этом контексте популярность набирает китайская инициатива «Один пояс — один путь». По состоянию на 2022 год соглашения с Китаем подписали 38 стран Азии и 40 стран Африки. Эти проекты способствуют развитию инфраструктуры и открывают альтернативные источники финансирования.
Санкции оказывают долгосрочное влияние на репутацию международных организаций. Так, в период с 2012 по 2015 год ВВП Ирана сократился на 19% относительно контрфактического сценария. Экономика так и не смогла восстановиться до прежнего уровня даже после временной отмены ограничений в 2016–2017 годах. Санкции усилили социальное неравенство и ударили в первую очередь по молодежи и сельскому населению.
Важно отметить, что такие меры стимулируют создание параллельных финансовых систем. Обсуждение расчетов в юанях и потенциальная разработка коллективной валюты БРИКС — признаки структурных изменений в мировой финансовой системе. Хотя замена доллара пока маловероятна, тренд на дедолларизацию очевиден.
На фоне ослабления традиционных институтов особое значение приобретают новые структуры, предлагающие иные принципы финансового взаимодействия. Яркий пример — Новый банк развития (БРИКС), созданный как альтернатива МВФ и Всемирному банку. За время своего существования он уже профинансировал около 120 проектов на сумму порядка 39 миллиардов долларов. Хотя масштабы пока уступают старым институтам, банк демонстрирует уверенное расширение своей роли, особенно в сферах возобновляемой энергетики, транспорта и цифровизации.
После временного приостановления операций в России банк начал активное развитие, привлекая новых членов, в том числе ОАЭ и Саудовскую Аравию. Это не только расширяет его финансовую базу, но и повышает репутационный вес благодаря высоким кредитным рейтингам новых партнеров.
В заключение хочу подчеркнуть: кризис доверия к таким организациям, как МВФ, ВТО, ООН и МАГАТЭ, нельзя считать временным явлением. Это системный процесс, указывающий на сдвиг в балансе глобальной власти. Страны Юга, когда-то воспринимавшиеся как объекты внешнего регулирования, становятся самостоятельными субъектами нового мира.
Санкционная политика, неспособность старых институтов учитывать интересы большинства, рост экономического влияния Китая и усиление БРИКС — все это формирует архитектуру многополярного мира. Переход на национальные валюты, обсуждение единой валюты БРИКС, рост числа региональных торговых союзов — ШОС, ЕАЭС — это не просто дипломатические жесты, а признаки глубинного тектонического сдвига в мировой системе.
Новые финансово-экономические платформы дают доступ к капиталу на справедливых условиях и способствуют технологической, инфраструктурной и институциональной модернизации. Они предлагают миру иную философию глобализации — основанную на равноправии, устойчивости и взаимовыгодном сотрудничестве.
Именно поэтому будущее глобального управления определяется уже не в штаб-квартирах Вашингтона и Женевы, а в новых центрах силы, которые формируют правила XXI века. И именно институциональный кризис Запада дал мощный толчок этому движению.
Николай Ильясов
