Возвращение казахстанского политического тяжеловеса в общественное пространство самой крупной страны Центральной Азии прошло, мягко говоря, скромно и буднично.
В минувшее воскресенье, 5 февраля, в Алматы состоялся съезд партии «Народный конгресс Казахстана», политической партии, которую в современном Казахстане пока за силу-то и не считают – скорее, позволили Олжасу Сулейменову на время воскреснуть, заявить о себе, как о партии-спойлере, а там, вероятнее всего, снова предложат уйти в тень.
Такая реинкарнация птицы Феникс – да, восстал, но пепел сыплется… Олжас, конечно, сделал в свое время все, что мог для Казахстана – открыл створки свободы, разматывая тему Семипалатинского ядерного полигона. Тут сказать нечего – десятки тысяч людей получили право на реабилитацию как жертвы далеко не мирного атома.
Дальше – небытие, и вот - снова попытка заявить о себе (своей партии) как новой политической силе.
Опять-таки, скептики (коих немало) говорят, что под знамена пойдут далеко не самые молодые: те, кто успел и в СССР пожить, и сейчас, оказавшись в плену «многовекторности», старается рассуждать здраво, опираясь на ходунки и костыли.
Собственно, говорят, в высших казахстанских политических кругах была дилемма: зачем сейчас нужен Олжас, возраст не тот, силы не те? Ответ очевиден – при падении в пропасть одной политической партии можно же сработать на опережение – размазать электоральную базу как масло по хлебу и опять-таки угодить всем: России, ОБСЕ, Китаю, наконец… Такая «экспортно-импортная» повестка, которая соответствует духу казахстанского времени. И ведь ничего не скажешь. И не возразишь.
С одной стороны, возраст Олжаса Сулейменова весьма почтенный, и это заокеанский тренд, с другой стороны, чем «седее» - тем умнее, а стало быть, в устах возрастного оратора может прозвучат сакральное, то, чего хочет услышать народ и власть (как ни парадоксально).
И тут возникает вопрос: а какая программа у возрожденной партии? Где та проблема, о которой еще не говорят коллеги по политическому цеху? Если это экология, как в прошлые годы, то тут не удивишь. ЖКХ, коммуналка – тоже сказано все, остается внешнеполитический дискурс.
Видимо, на него и будет делать ставку опытный политик. В качестве основного аргумента в эту пользу говорит опубликованное ранее интервью с общественным деятелем, которое он дал в 2013 году известной казахстанской журналистке Айгуль Токсанбаевой. Вот его фрагменты:
- С кем дружить, с кем не дружить?
- Нам нужна Россия, сохранять то в трудах, в поту, крови, заботах обретенное добрососедство, дружбу и не променять все это на скорейшие политические или кем-то обусловленные связи.
- А Китай?
- Государственная граница с Китаем впервые четко прочерчена и узаконена. Это важное историческое достижение, достойное увековечения. Надеюсь, навсегда сохранится.
- Есть ли угроза от такого соседства?
- Конечно, есть, когда 1 миллиард 700 миллионов соседствует с 17 миллионами (на момент интервью в 2013 году – прим. ред.). Их больше в сто раз. Кроме того, существуют предрассудочные имперские традиции, согласно которым территории Средней Азии и Казахстана считались частью Срединной империи Джун-го. Эта традиция передается из поколения в поколение, даже в системе школьного образования, говорят, отразилась. Мы считаем, что джунгары – это только предки калмыков. «Джун-го-ар» – «китайское племя». Древнетюркский «ар» – «род, племя» – сохраняется не во всех тюркских языках. Но в старину участвовало как детерминатив во многих тюркских названиях народов: хазар, булгар, татар, авар, сувар, мадьяр и других. Хорошо бы все это знать. Сотрудничать с китайцами надо, но с оглядкой. Китай зависит от наших полезных ископаемых, которые ему не стоит отдавать целиком вместе с месторождениями навсегда, а мы явно зависим от их трудоспособности и наработанных технических возможностей.
Посмотрим, что теперь скажет политик на встречах с избирателями...
Виктор Вронский
