Международная научно-практическая конференция в Усть-Каменогорске была посвящена этнодемографическим процессам в евразийском пространстве. Разумеется, китайская тематика просто не могла остаться в стороне. О том, как Китай работает с многочисленными диаспорами, что изменилось в современную эпоху, рассказала международный консультант по миграции и миграционной политике в Казахстане и Центральной Азии, кандидат философских наук Елена Садовская (Алматы, Республика Казахстан):
– Китайские власти до конца XIX века запрещали иммиграцию, а к иммигрантам относились как к дезертирам и изгоям. Что касается юридического статуса китайцев за рубежом, то впервые он был закреплен в 1868 году в договоре между цинским правительством и Североамериканскими штатами. По этому договору цинское правительство не признало натурализацию цинских подданных в Соединённых Штатах или после их возвращения в Китай, тем самым подтвердив, что китайцами были хуацяо, то есть заморские китайцы, которые были юридически, политически и культурно связаны с правительством Цин. Это было признанием китайских общин за пределами Китая, их считали китайскими подданными, и в конце XIX века правительство Цин начинает через китайцев за рубежом продвигать китайскую культуру.
В настоящее время китайская диаспора вряд ли может превратиться в проводника интересов Пекина по ряду причин. Китайцы в странах Юго-Восточной Азии по-прежнему остаются чужеродным национальным меньшинством и не вполне полноценной частью общества. Их богатство не облегчает им интеграцию в местное общество, не спасает от дискриминации и не гарантирует безопасность.
Одной из проблем при взаимодействии КНР с диаспорами стал статус иностранных китайцев. Часть из них оставалась гражданами Китая, другая принимала гражданство страны проживания. На сегодняшний день живущие за границей китайцы с точки зрения законодательства КНР Тайваня, распадаются на две большие группы: на имеющих китайское гражданство – хуацяо и не имеющих его.
В первые два десятилетия реформ китайцы, проживающие за рубежом, внесли значительные инвестиции в китайскую экономику. И в XXI веке основное внимание правительства КНР стало переключаться на возвращение мигрантов в страну. Особое внимание уделялось высококлассным специалистам и китайским студентам, окончившим вузы за рубежом. Им предлагались высокие заработные платы и особые условия труда. Также в этот период взаимодействие с диаспорой становится институциональным.
Для этого привлекаются как органы высшей власти, так и местные, а также партии и организации диаспор. Этот процесс вызывает озабоченность в странах Запада, так как, по их мнению, диаспоры могут тайно действовать в интересах коммунистической партии, а также не исключает шпионаж.
Взаимоотношения китайской диаспоры с китайским государством прошли долгий и трудный путь. С момента формирования диаспоры правительство относилось к ней отрицательно, объявив иммигрантов предателями. В XIX веке цинское правительство озаботилось установлением юридического статуса зарубежных китайцев. Оно стало открывать консульства.
Со стороны диаспоры шла материальная помощь родственникам, оставшимся в Китае. Возникновение КНР изначально мало изменило взаимоотношения диаспоры и государства. При этом правительство возлагало функцию продвижения идеи нового Китая за рубежом. При этом был большой период культурной революции, когда диаспора воспринималась правительством враждебно. Но после начала реформы роль диаспоры вновь меняется. Ее представителей стали привлекать для участия в процессе модернизации КНР в качестве инвесторов для своей исторической родины.
КНР, в отличие от многих других государств, изначально не делала ставку на массовое возвращение этнических китайцев в страну, а рационально использовала их финансовые возможности для осуществления экономических реформ.
И лишь добившись реализации основных экономических задач, Китай поставил цель привлекать на родину наиболее образованных профессиональных китайцев, создавая им благоприятные условия для жизни и работы.
Владимир Кузменкин
