.svg)
В завершение годового цикла «школы молодых политологов» в Ташкенте прошёл итоговый международный экспертный брифинг «Центральная Азия и Россия – 2025: итоги года и контуры будущего». Мероприятие, организованное Центром геополитических исследований «Берлек-Единство» (Уфа), Центром исследовательских инициатив «Ma’no» (Ташкент) и сетевым изданием «Восточный экспресс 24», собрало ведущих аналитиков, дипломатов и молодых исследователей из России, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана.
Напомним, в течение восьми сессий в 2025 году участники платформы глубоко прорабатывали ключевые вызовы евразийского пространства — от водной дипломатии и «мирного атома» до суверенитета в цифровой, экономической и информационной сферах. Финальный брифинг стал не просто подведением итогов, но и попыткой выработать конкретные рекомендации для укрепления многостороннего сотрудничества в условиях глобальной турбулентности. Своим экспертным мнением на брифинге поделился заведующий лабораторией-центром региональных сравнительных исследований «Россия - Центральная Азия» НГУЭУ Денис Борисов.
«Если оглянуться на последние 25 лет, особенно на уходящий 2025-й, невозможно не заметить: та турбулентность и неопределённость, о которой мы так часто говорили как о «чёрном лебеде», давно перестала быть исключением. Она стала нормой. И, что удивительно, регион — как Россия, так и Центральная Азия — научился в ней жить. Наша народная мудрость гласит: «Нет ничего постоянного, кроме временного». Сегодня эта фраза — не просто афоризм, а точная характеристика новой реальности. Постоянные изменения, неожиданные повороты, системные сдвиги — всё это уже не дестабилизирует, а, наоборот, служит рабочим фоном для выстраивания отношений, в том числе между государствами и экспертными сообществами. И, судя по всему, в ближайшем будущем ничего принципиально нового не предвидится: мы продолжим работать в условиях этой новой обыденности.
Но есть второй, ещё более значимый сдвиг — и он касается самой сути российской внешней политики. Россия начинает прощаться с той чрезмерной ответственностью, которую долгие годы брала на себя за всё, что происходило на постсоветском пространстве. Речь не о равнодушии, а о переоценке роли. Мы всё чаще отказываемся от позиции единственного «центра притяжения», к которому должны стремиться все страны региона. Вместо этого формируется новое понимание: Россия остаётся важным системным игроком, но не монополистом. Наша задача — не тянуть лямку в одиночку, а уравновешивать систему межгосударственных отношений в Центральной Азии, учитывая интересы и других внешних сил.
Этот тренд уже отражается в структурных переменах. Взгляните на администрацию Президента: недавняя замена Дмитрия Козака на Кирилла Титова — не просто кадровое решение. Титов — выходец из «Росатома», где курировал международные проекты, по сути, был «министром» по глобальным связям атомной отрасли. Теперь он отвечает и за Центральную Азию. Это символично: подход меняется. От бюрократического кураторства к технократическому партнёрству. Я ожидаю, что под его руководством внешнеполитические подходы к региону будут пересмотрены в ключе прагматизма, а не имперской заботы.
А Центральная Азия, в свою очередь, всё увереннее заявляет о себе как о самостоятельной «политической сущности». Это не метафора — это реальность, подтверждённая конкретными действиями. В 2025 году мы наконец увидели окончательное урегулирование пограничных споров, которые десятилетиями служили источником напряжённости. Это не просто дипломатический успех, а сигнал: страны региона готовы преодолевать национальные эгоизмы ради общей повестки. Это зрелость.
Следующим испытанием станет вода. Водная дипломатия — одна из самых сложных, но и самых необходимых задач. От того, как страны региона договорятся о разделе стоков, будет зависеть не только экологическое, но и политическое будущее. Здесь уже не помогут ни старые схемы, ни внешние посредники. Только региональный диалог — и, надеюсь, он только начинается.
Ещё один показатель стратегической зрелости — активизация проектов в области ядерной энергетики. Это не мода. Это осознанное стремление к энергетической независимости. Без надёжной, стабильной и «зелёной» электроэнергии — а атом как раз обеспечивает такую базу — говорить о промышленной модернизации или опережающем развитии просто бессмысленно.
И, конечно, искусственный интеллект. В 2025 году он стал приоритетом номер один для всех стран Центральной Азии — от государственного управления до экономики. Но тут возникает ключевой вопрос: достаточно ли у отдельного государства ресурсов, чтобы построить собственный технологический контур? Варианты очевидны: либо интеграция в западные платформы (с их условиями и ограничениями), либо подключение к китайской экосистеме. Но есть и третий путь — совместное создание собственного цифрового пространства на основе мощного инженерного и программистского потенциала стран ЕАЭС и СНГ. Советская инженерная школа исчерпала себя, но её наследники — живы, талантливы и многочисленны. К тому же к нашему экономическому и политическому полю всё активнее тяготеют такие страны, как Иран, Вьетнам, Индонезия. Вместе мы могли бы создать альтернативный технологический полюс. Но пока эта идея — на уровне экспертов. Политической воли для её реализации пока нет.
Наконец, редкоземельные металлы. Об этом говорили много — но пока всё сводится к двусторонним сделкам между отдельными странами и внешними инвесторами. Где координация? Где единая стратегия ценообразования? Если мы не выработаем общую позицию, то вместо стратегических ресурсов останемся поставщиками сырья, отдавая львиную долю прибыли от освоения невозобновляемых богатств — иностранным компаниям. Это не развитие, а колониальная модель в новом обличье».
Николай Ильясов
