В ходе международного онлайн-брифинга на тему «Мирный атом в Центральной Азии: вызовы, партнерство, будущее энергетического суверенитета», организованного Центром геополитических исследований «Берлек-Единство» (г. Уфа), Центром исследовательских инициатив «Ma'no» (г. Ташкент) и сетевым изданием «Восточный экспресс 24», прозвучало выступление политолога из Казахстана Замира Каражанова.
Разговор о строительстве атомной электростанции в Казахстане — это, по сути, не новость. Это обсуждение идет уже достаточно продолжительное время. И на то есть как объективные, так и, вероятно, субъективные причины.
Нельзя игнорировать тот факт, что у Казахстана есть своя «атомная область» — в прямом смысле. У нас есть «Казатомпром» — один из мировых лидеров по добыче урана. Неоднократно поднимались планы по созданию вертикально-интегрированной компании: не только добывать уран, но и производить из него топливо, участвовать в строительстве атомных станций, развивать собственные ядерные технологии. Вопросы эти звучали регулярно.
Идея строительства АЭС в Казахстане начала активно обсуждаться уже после 2000-х годов. Но к чему все это ведет? К главному: проблема атомной энергетики в Казахстане — это, прежде всего, проблема всей нашей энергетической системы.
Наша атомная судьба, как ни странно, противоречива. С одной стороны, в советское время на нашей территории проводились ядерные испытания, имелись даже ядерные реакторы. С другой — сегодня мы всерьез задумываемся о мирном атоме как источнике стабильной генерации. В этом переплетении и историческая травма, и технологическая надежда.
Теперь к объективным причинам. Почему в последние 10 лет речь об АЭС звучит все настойчивее? А в последние годы — уже не об одной станции, а о двух, трех? Ответ прост: это диктуется состоянием казахстанской энергетики.
Наша энергосистема унаследована от советского периода. После распада СССР государственные границы прошли по административным линиям, и каждая республика осталась с тем энергобалансом, который оказался на ее территории. Казахстан получил энергодефицитную экономику. В первые годы независимости мы в значительной мере зависели от импорта электроэнергии от соседей.
Энергобаланс в СССР регулировался административными решениями, но после его распада в 1991 году странам пришлось договариваться на межгосударственном уровне. Энергетическая стабильность оказалась в уязвимом положении, так как соседи, включая северные регионы России и южные страны, также сталкивались с проблемами, и полагаться на них было затруднительно.
Но, как говорится, было бы счастье, да несчастье помогло. Экономический кризис 90-х годов способствовал значительному снижению потребления электроэнергии предприятиями. Эта «вынужденная мера» парадоксальным образом позволила энергетическому балансу страны восстановиться. В результате к концу 1990-х годов разрыв между производством и потреблением энергии сократился, а к 2002 году энергосистема Казахстана стабилизировалась.
Затем начался экономический бум. С конца 1990-х до 2010 года ВВП рос в среднем на 10% в год, что повлияло и на энергопотребление, кстати, и даже на миграцию: сократился отток населения и даже появился профицит во внешней миграции. В этот период потребление энергии и ее генерация в Казахстане стали расти, вплоть до глобального финансового кризиса 2008–2009 годов, который замедлил, но не остановил этот тренд.
В период с 2000 по 2008 год казахстанская экономика росла в среднем на 10% в год. Этот рост сопровождался увеличением спроса и производства электроэнергии, однако в отличие от первых лет независимости эти два показателя росли синхронно. Это позволило избежать нового энергетического кризиса, подтверждая устойчивое развитие отрасли.
В период с 2010 по 2020 год в энергетике Казахстана наблюдалась интересная тенденция. Несмотря на замедление темпов экономического роста, производство электроэнергии стабильно увеличивалось. Основным фактором этого роста стало не промышленное потребление, а нужды растущего населения. В период 2014–2016 годов обвал мировых цен на нефть замедлил экономический рост. Из-за чего производство энергии превысило ее потребление, что привело к избытку генерирующих мощностей. Эта ситуация, кстати, поставила под сомнение планы строительства АЭС. Примечательно, что к 2018 году объемы выработки электроэнергии, несмотря на слабые темпы роста ВВП, даже превысили показатели начала 1990-х годов, установленные еще в советское время.
С 2023 года ситуация в энергетике Казахстана резко изменилась: экономический рост впервые за долгое время превысил 5%. Это спровоцировало резкий рост спроса на электроэнергию, который теперь исходит сразу от трех секторов: растущего населения, а также промышленности и транспорта. В результате избыток генерирующих мощностей, наблюдавшийся ранее, быстро сокращается, и страна возвращается к состоянию энергодефицита.
Какие изменения происходят в энергосистеме Казахстана, и что это означает для ее будущего?
Во-первых, у нас критическая изношенность энергокомплекса: от 60%–70% генерирующего оборудования требует замены. Во-вторых, более 70% электроэнергии по-прежнему вырабатывается за счет угля, что делает энергетику страны не только уязвимой, но и экологически опасной. Примечательно, что выбросы остаются высокими независимо от экономических циклов, поскольку основой энергосистемы остается уголь.
Для достижения цели по углеродной нейтральности к 2060 году Казахстан должен провести кардинальную трансформацию своей энергетики. Хотя развитие солнечной и ветровой энергетики идет, их потенциал ограничен. Стране не хватает водных ресурсов для гидроэнергетики, а сами по себе солнечные и ветровые станции не могут обеспечить стабильную базовую нагрузку, что делает переход к «зеленой» энергетике сложной задачей.
Решением сложившейся ситуации является строительство АЭС. При этом, как показывает анализ развития энергосектора страны, заниматься этим вопросом нужно было не сегодня, а еще вчера. По этой причине речь теперь идет уже не об одной, а о двух или даже трех станциях. Это не вопрос выбора, а необходимое условие для стабильного развития всей энергетики и соответственно экономики страны.
Конечно, есть вызовы. Во-первых, это сроки. Строительство АЭС занимает от 8–10 лет, а потребление электроэнергии, по оценкам специалистов, достигает уровня 6% в год. Если не принять срочных мер, Казахстан рискует столкнуться с энергетическим коллапсом. И хотя недостающие объемы можно закупать у соседей, никто не может гарантировать стабильность этих поставок.
Во-вторых, это стоимость. Минимальная оценка строительства одной АЭС составляет 13–15 миллиардов долларов. При благоприятном сценарии, с ростом экономики на 8–9% и выше, эти затраты будут оправданны и даже незаметны. Однако если сроки строительства затянутся, конечная стоимость может вырасти. А при низких темпах роста ВВП строительство АЭС рискует стать для Казахстана серьезной экономической проблемой и даже ловушкой.
В-третьих, геополитические риски. В дополнение к уже существующему санкционному давлению теперь возникли новые проблемы, связанные с торговыми тарифами, что стало следствием смены администрации в США. Поскольку основным партнером в проекте выступает Россия и «Росатом», все эти факторы могут негативно сказаться на стоимости и сроках строительства АЭС.
В казахстанском обществе действительно существуют исторически обусловленные опасения, или радиофобия, однако современный уровень безопасности АЭС способен снизить риски аварий. Гораздо большей проблемой является политическая фобия, которая усиливается на фоне роста геополитической напряженности. Речь идет об опасении, что АЭС может стать инструментом политического давления на Казахстан. Избежать этого можно, обеспечив полную прозрачность, международное участие в проекте и разработав четкие юридические рамки.
Как следует из обзора развития энергетики, для Казахстана строительство первой и последующих АЭС — это в первую очередь коммерческий, а не политический проект. Политический аспект необходимо нейтрализовать, и это возможно, если все обязательства сторон будут четко зафиксированы в договорах. В частности, это касается сроков строительства, независимости управления, топливного цикла, передачи технологий и условий на случай форс-мажорных обстоятельств.
Строительство и эксплуатация АЭС знаменуют собой новый этап в развитии Казахстана и его энергетической отрасли. Как справедливо отметил генеральный директор «Росатома» Алексей Лихачёв, АЭС — это больше чем просто станция; это «новый город», который становится центром передовых компетенций, науки и технологий. С его словами я полностью согласен.
Строительство и эксплуатация АЭС знаменуют собой не просто новый этап в развитии Казахстана, но и шаг, который страна делает по необходимости, поскольку в текущих условиях у нее нет другого пути для обеспечения своей энергетической безопасности. Более того, это соответствует общемировому тренду, что подтверждается портфелями заказов «Росатома» и других аналогичных компаний. Мировой спрос на экологически чистую электроэнергию будет только расти.
Николай Ильясов
