В лучших традициях старого доброго концерта великих держав против России формируется европейская коалиция. После непродолжительного кастинга определили и лидера этой коалиции. Им стала Франция Макрона. Вопрос – кто определил и как далеко это может зайти.
Галльский петух
Вброс Макрона о французских военнослужащих под Одессой или на границе Украины с Белоруссией прошел обкатку. Французский президент выступил топикстартером дискурса о прямом вмешательстве государств, входящих в блок НАТО, в украинский конфликт против регулярных сил Российской Федерации. В сущности, Макрон настежь раскрыл окно Овертона, в которое немедля стали задувать прибалтийские и польские ветры.
После первоначального шока, вызванного заявлениями, явно попахивающими развязыванием глобального военного конфликта на континенте, раздались голоса, а точнее писк «балтийских тигров»: Эстонии, Латвии и Литвы, которые – цитата – «открыты для этой идеи». С ними все понятно – без них не обходится ни один антироссийский движ, русофобия – единственная скрепа чухонцев, можно сказать, фундамент их этногенеза. Не будет русофобии, не будет и чухонцев. Выжидали реакцию Москвы – она оказалась достаточно сдержанной, мол, пусть французы пеняют на себя.
Впрочем, красиво и вполне по-графски высказался заместитель председателя ГД РФ Петр Толстой. На чистом французском языке он поведал журналисту из Парижа, что плевать хотел на Макрона, а о судьбе французских солдат, несмотря на аристократическое происхождение, высказался с пролетарской прямотой: «On va tous les tuer» («Мы их всех убьем»). Однако если щуплый французский журналистишка действительно испугался и спал с лица, то центры, принимающие решения по украинскому конфликту на Западе, видимо, не были слишком впечатлены грозными словами потомка графа Толстого. В конце концов, Россия выставляла уже много «красных линий», и все они превращались в прозрачные.
Но дело не только в том, что Россию на Западе не боятся (а ее действительно не боятся, и это плохо, чуть позже объясним почему-прим.автора), а в том, что указанным центрам, принимающим решения по Киеву на Западе, решительно плевать на то, сколько французов (поляков, эстонцев, финнов) не вернется с фронтов гибридной войны – решение принимают англосаксы. Что касается отсутствия страха перед Россией… Это плохо потому, что Запад, управляемый поколением политиков, знающим о больших войнах только из голливудских сериалов, эскалируя противостояние, подводит Москву к той опасной черте, когда та окажется перед цугцвангом – не отвечать, и значит проиграть и исчезнуть, либо применить ядерное оружие, что также чревато исчезновением, причем для всей современной цивилизации.
Пять минут до ядерной войны
Рассмотрим гипотетическую ситуацию. Франция вводит войска на Украину. В Париж, Бордо и Марсель полетели цинковые гробы и одноногие Франсуа, Жаки и Абдуллы (наследие французского колониализма). Что дальше? Дальше в войну вступают бригады из Польши (Литвы, Латвии, Эстонии), и через короткое время мы видим полномасштабное участие НАТО в украинском кризисе. Сможет ли Россия противостоять НАТО в прямом военном конфликте с помощью конвенционального оружия? Нет, и не потому что Россия слаба и самолеты у нее плохо летают, все не так плохо у русских – однако НАТО физически больше, причем больше по всем параметрам: от военно-технических до ресурсных. Ergo, перед Москвой очень скоро замаячит указанная выше дилемма – проигрыш и развал страны, либо применение ядерного оружия. Современная российская элита – это не Хрущев, там нет любителей стучать старым башмаком по красной кнопке и грозить капиталистическому сообществу матерью Кузьмы, но рука может и дрогнуть. Короче, созданием европейской коалиции кукловоды украинского кризиса загоняют Россию в угол, из которого можно будет выбраться только если разнести все к чертовой бабушке.
Эхо Березины
Почему Франция? Тут мы подходим к вопросу о кастинге. Некоторое время казалось, что на роль главной антироссийской страны в ЕС назначили Германию (мы не рассматриваем сейчас прибалтийских карликов и прочую шушеру, у которой много русофобии, но мало солдат и технической базы). Однако Германия быстро сдулась – тевтонский дух был основательно кастрирован за последние 70-50 лет, кроме того, у Берлина нет ядерного оружия, а это всегда весомый аргумент в делах подобного рода. Польша тоже не подходит – европейская гиена не доросла еще до статуса великой державы (и не дорастет). Остаются Франция и Англия, но Лондон привык действовать чужими руками, такова историческая традиция островитян. Именно поэтому Лондон пихает напомаженного Макрона на авансцену. Тщеславный и не особенно умный Макрон с удовольствием идет вперед. Итак, отвечаем на вопрос заголовка – чьим прокси является Франция. Лондона, разумеется.
Неизбежен и другой вопрос – а чьим прокси является Лондон? Отчасти США, конечно, но в значительной степени и той наднациональной глобальной элиты, для которой не существует ни Родины, ни флага. Эта элита обеспокоена возможным возвращением Трампа в Белый дом, поэтому активнейшим образом готовит европейский плацдарм (и европейское общественное мнение) для противостояния с Россией на случай, если Трамп вдруг решит договариваться с Путиным, в чем мы сомневаемся, но не можем отрицать полностью.
Что в контексте потенциальной глобальной континентальной войны делать странам нашего региона? Например, пользуясь своей хваленой многовекторностью, лидеры стран Центральной Азии могли бы донести до европейских визави мысль о полной бесперспективности прямого военного столкновения с Россией. И уж конечно, центральноазиатским элитам следует как минимум стараться сохранять нейтралитет в этом противостоянии, а лучше выбрать правильную сторону истории.
Федор Кирсанов
