Легким движением руки фураж превращается в макароны
В Средние века алхимики занимались двумя главными задачами: искали панацею (лекарство от всех болезней) и пытались получить философский камень (артефакт, позволяющий превращать неблагородные металлы в золото). В терминологии алхимиков процесс этого долгожданного превращения назывался трансмутацией. Мы не уверены, что казахстанские аграрии и представители зернового бизнеса (а это не всегда одно и то же) знакомы с тонкостями науки Гермеса Трисмегиста, но одну небольшую трансмутацию, судя по всему, хотят провернуть – а именно, превратить свою пшеницу мягких сортов (основная культура казахстанского растениеводства), рентабельность которой на мировых рынках не особенно велика, в значительно более востребованную пшеницу твердых сортов.
Как же так? Неужели казахстанские сельхозпроизводители овладели каким-то волшебным навыком? Терпение, расскажем в свое время.
Для начала рассмотрим нынешнее место РК в международной торговле зерном. В мировой табели о рангах ведущих производителей зерновых культур республика в среднем из года в год занимает 27 место. На первых трех местах располагаются Китай, США и Индия, на четвертом – Россия. Украина, зерновая судьба которой подвисла вместе с судьбой зерновой сделки, до СВО занимала 9 место. Небольшой, но характерный штрих – и Украина, и Казахстан смогли войти в этот рейтинг исключительно из-за проклятого российско-советского наследия: именно кровавые большевики (особенно в Казахстане) поднимали целину, а потом внедряли передовые методы агрикультуры в республиках, конечно, вперемежку с расстрелами и репрессиями чингизидов.
Впрочем, это дела давно минувших дней. Сегодня Казахстан занимает около 2% в мировом производстве зерна (его основные потребители – Узбекистан, Таджикистан, Афганистан; покупает его и КНР) и, конечно, хочет увеличить свою долю в этом пшеничном пироге. Давайте попробуем разгадать ребус. Как это сделать, если урожайность зерна в РК (при объективных колебаниях) из года в год остается примерно на уровне 17-20 млн тонн; внутреннее потребление – около 6 млн тонн; на экспорт идет 7-8 млн тонн. Не будем забывать о продовольственных НЗ, резерве, посевном материале, етс. Как ни крути, а без серьезного увеличения посевных площадей или внедрения каких-то новых уникальных агротехнологий существенно расширить экспортный потенциал казахстанских зернопроизводителей не представляется возможным. Но это если идти обычным путем – хоть интенсивным, хоть экстенсивным, это не имеет значения.
Бизнес-план на миллион
А если подключить алхимическую магию, о которой мы говорили в самом начале. Ну ту самую, когда неказистое (сами казахстанские мукомолы признаются в любви именно к российской пшенице – она качественнее) казахстанское зерно мягких сортов превращается в зерно твердых сортов, из которой можно делать наивкуснейшие макароны. Все очень просто – никакой магии: купить в России по бросовым ценам (в РК полагают, что северный сосед, измученный изоляцией, начнет разбрасывать зерно вокруг, как сеятель облигации из бессмертного произведения Ильфа и Петрова), а продать уже по хорошей цене, разумеется, не забыв указать в накладных, что зерно местное, богородичных полей Севера Казахстана, который, как известно, хочет оттяпать себе агрессивная Россия. Ловко?
Ловко. Почему бы не воспользоваться затруднительным положением «союзника» и «партнера» по многочисленным интеграционным объединениям, немного пошантажировать транспортными ограничениями, с которыми столкнулся сосед, и не сделать небольшой (большой) гешефт на его зерне. Все в этом плане хорошо. Кроме одного – реализовать его не получится. Почему – читайте в следующей части публикации.
Федор Кирсанов
