Визит китайского лидера в Европу ожидаемо вызвал повышенное внимание наблюдателей. Любой чих, улыбку или гримасу западные эксперты были склонны рассчитывать как отказ Китая от поддержки России. Дружественные же Москве наблюдатели интерпретировали вербальные и невербальные сигналы Си в свою пользу. Что же происходило на самом деле?
Пекин, Брюссель и Москва – сложный треугольник
В российском политологическом дискурсе довольно много откровенно мифологических концепций относительно роли Китая в контексте российско-западных отношений. Стрелка осциллографа, выражаясь языком неумных российских иноагентов, мечется от самой махровой апологии, в которой КНР предстает другом и братом (не уточняется, младшим или уже старшим), до яростных филиппик, где Пекин показан в самых мрачных тонах – в качестве колосса, ожидающего распада России для того, чтобы присосаться к ее ресурсам. Обе эти точки зрения, как водится, неверны, а истина, по традиции, находится где-то посередине, и именно это середину продемонстрировал визит Си Цзиньпина в Европу и переговоры в Париже.
Теперь к объективным данным, которые позволят нам более взвешенно рассмотреть китайскую позицию в текущем противостоянии по линии Россия и Запад и грядущем собственном, китайском, противостоянии с США. Прежде всего, нужно понять и прочувствовать одну простую, но важную истину – Китай имеет сугубо экспорториентированную экономику, и экономические связи с Западом имеют для него огромное значение. Эту тривиальную истину многие почему-то забывают, занимаясь геополитическими раскладами. Никакой, при всей его емкости, внутренний китайский рынок не сможет компенсировать примерно 2 триллиона долларов, которыми исчисляются торговые отношения между Китаем, США и ЕС. Для примера – торговый оборот между Россией и Китаем стоит примерно $100 млрд. Неплохо, но несопоставимо с вышеуказанными цифрами западно-китайского сотрудничества.
Следовательно, первое, что необходимо понять, это то, что Пекин никогда не откажется от экономических связей с Западом. Это железобетонно. Исключения возможны в случае каких-либо диких черных лебедей, связанных с Тайванем и последующим китайско-американским конфликтом в Тихом океане. Второе, что также важно понимать, это то, что и от России отказаться (выражаясь американо-европейской терминологией) Пекин не может ни при каких обстоятельствах. Потому что а) нет ничего важнее в китайской политической традиции, чем сохранность лица, а «отказ» от Москвы, буде он произойдет, продемонстрирует всему миру ограниченность суверенитета КНР; б) китайские товарищи прекрасно понимают, что в случае поражения Москвы исчезнет военно-стратегический буфер между Китаем и Западом. Исчезновение России, как геополитического фактора, повлечет для Пекина совершенно неприемлемые риски. Рассуждения из серии, является ли при этом Россия для Китая классическим чемоданом без ручки, оставим на совести экспертов.
Разница подходов
Чего же хотел добиться председатель Си в Европе? Давайте порассуждаем и обратим внимание вот на какую вещь – если в российском политологическом дискурсе за ЕС прочно (и в значительной степени справедливо) закрепился ярлык американского вассала, то в китайских стратегиях ЕС все-таки наделяется толикой суверенности. Иначе говоря, Си поехал в как бы суверенную, независимую от США Европу. По крайней мере, на уровне деклараций и международного права. Или, что также вероятно, Си подталкивает если не весь ЕС, то какие-то его части (а равно государства, не входящие в Союз – Сербию) к суверенизации относительно сотрудничества с Китаем. Логика ясна: Европа для Пекина – равно 600 млн потребителей китайских товаров и участие в геополитических раскладах на всем стратегическом пространстве Евразии. Си, если угодно, собирает европейскую команду, приемлемую для КНР: Макрон, Орбан и Вучич. Мы бы, к слову, не стали сбрасывать со счетов и Лукашенко. Конфигурация получается весьма любопытной.
Здесь стоит перейти на макроуровень и задуматься о том, а насколько все это понравится американцам, которые действительно считают Европу своей вотчиной? Не понравится, скажем сразу. Европа, таким образом, становится еще одним камнем преткновения между Вашингтоном и Пекином, наравне с другими регионами мира. Поддержка же Москвы в европейских делах для КНР имеет существенное значение. В том числе и поэтому (хотя и других причин хватает) председатель Си резко и сурово оборвал попытки европейцев, Макрона и фон дер Ляйен, которые завели старую пластинку о чрезмерной поддержке Москвы Пекином. Процитируем газету The New York Times, обратившую внимание на отповедь китайского лидера:
«Председатель Китая Си Цзиньпин (…) решительно выступил против критики его страны за ее тесные отношения с Россией (…), заявив, что «против того, чтобы этот кризис использовался для того, чтобы переложить ответственность на третьи страны, очернить их репутацию и инициировать новую холодную войну» (…) Сердитое замечание, по-видимому, было адресовано главным образом Соединенным Штатам, которые считают, что Китай, помимо покупки огромных объемов российской нефти и газа, продолжает помогать Москве».
Подозреваем, что в данном случае американские журналисты, вопреки обыкновению, не врут, а довольно точно передают настроения, витающие за столом переговоров. Разлад (по крайней мере, по российскому вопросу) заметен и, так сказать, на изобразительном уровне. Достаточно посмотреть на совместную фотографию Макрона, Си и фон дер Ляйен. Не нужно быть физиономистом, чтобы прочесть на их лицах откровенное недовольство друг другом. Даже на обычно непроницаемом как у Будды лице Си ясно заметны следы брезгливой усталости.
Впрочем, относить к политическому анализу сугубо протокольные фотографии мы, конечно же, не будем. Ясно одно, Китай продолжит проводить суверенную политику, исходя из собственных интересов. В сферу его интересов входят и Европа и Россия.
Федор Кирсанов
