«Кочевая цивилизация»: кто борется за наследие Чингисхана

2407
6 минут
«Кочевая цивилизация»: кто борется за наследие Чингисхана

С легкой руки Чайлда, Тойнби, Данилевского, а потом Хантингтона слово «цивилизация» приобрело совершенно особый, несколько оценочный смысл. Во внутренней и внешней политике стало хорошим тоном считать себя наследниками того или иного цивилизационного типа. «Первопредком», своего рода тотемом, обзавелись даже страны, которые ранее в исторических процессах замечены не были. О феномене «кочевой цивилизации», о борьбе за наследие Чингисхана, о псевдоисториях и псевдоисториках «ВЭС 24» поговорил с доктором исторических наук, доктором культурологии (НГУ) Геннадием Пиковым.

Историографические истоки понятия «кочевая цивилизация»

— Геннадий Геннадьевич, бывает, войдет какое-то слово в оборот, сначала научный, потом публицистический, и уже не отделаться от него. У нас куда ни повернись, везде в какую-нибудь «цивилизацию» утыкаешься. Насколько правомерно такое активное использование этого слова?

— Давайте для начала определим терминологическую базу. В активный научный оборот понятие «цивилизация» вошло в XVIII веке. Тогда под ним понимался тот высокий уровень развития общественно-политических отношений, экономики, культуры и науки, который был к тому времени достигнут Европой. Само слово «цивилизация», разумеется, европейское… В данном контексте Европа как бы противопоставляла себя всему остальному, менее «цивилизованному», как считали европейцы, миру. В XIX веке русский исследователь Николай Данилевский привнес новое звучание в термин «цивилизация». Его стали понимать как определенную территорию, живущую по своим традициям и обычаям, имеющую свой «дух». Разумеется, речь шла о так называемых «высоких» цивилизациях: европейской, мусульманской, персидской. Вряд ли в XIX веке кому-нибудь пришло бы в голову всерьез говорить, например, о кочевой цивилизации.

— Так что же такое цивилизация?

— Мир. Что-то вроде римского Pax Romana. Мир, устроенный по своим законам и нормам. Территория определенного права, обычаев, традиций во всех сферах жизни. Именно так и нужно понимать этот термин. Постепенно вырабатывались определенные критерии цивилизации. Например, археолог Гордон Чайлд писал об ее обязательных атрибутах: монументальной архитектуре, философии и многом другом, что присуще цивилизации оседлой. Когда в этом контексте заходила речь о кочевниках, то такая постановка вопроса неизменно вызывала скепсис: ну какая у них может быть цивилизация, считали исследователи. Как, например, выразился известный российский философ Дмитрий Галковский: «Кочевники — это бомжи, которые роются на помойках цивилизации». Очень грубо, но ведь многие именно так и думали, а некоторые до сих пор думают.

Затем была попытка реабилитировать определение «цивилизация» применительно к кочевникам. Она исходила прежде всего от археологов, в том числе наших, сибирских. Кемеровский исследователь Анатолий Иванович Мартынов выступил с идеей, что элементы цивилизации в жизни кочевников все же были. Однако его коллеги, историки и археологи, обрушились на него с такой критикой, что он был вынужден замолчать на долгое время. Однако сама идея получила право на существование.

— И вдохновила многих исследователей?

— Да, в том числе и меня. В свое время я написал две статьи, которые оказались очень популярны: «Кочевая цивилизация» и «Кочевая империя». Из чего, как мне представляется, надо исходить в изучении феномена «кочевой цивилизации»? Был определенный мир, огромная зона, обширная территория, так называемая «Великая степь». Она простиралась от Кореи до Венгрии, была населена разными народами, но при этом имела определенные общие, весьма характерные черты. И дело даже не в специфической хозяйственной деятельности — скотоводстве. Дело прежде всего в том, что это была замкнутая система: кочевники не идут на юг, не идут в Сибирь, они замкнуты на территории «Великой степи», где формируют особый уклад жизни, непохожий на то, что мы видим на Западе, Востоке или Юге; то есть действительно своего рода особый цивилизационный тип.

Конечно, слово «цивилизация» пошло, что называется, в народ. Произошла некоторая вульгаризация понятия. Сейчас говорят о цивилизации казахов, киргизов — и в общем-то правильно говорят. Хотя, конечно, до цивилизации не в публицистическом, а в более строгом понимании этого слова нужно дорасти. Как бы то ни было, но говорить о «кочевой цивилизации» как о мире особых отношений, ментальных структур, традиций мы, безусловно, можем наравне с другими историческими феноменами. Кочевая цивилизация сошла с исторической сцены, кочевники истреблены, загнаны в резервации. И сегодня мы рассматриваем этот феномен именно как историческое явление. Но при этом, конечно, можно и нужно говорить о наследии кочевой цивилизации, которое, как, например, и римское наследие в Европе, проявляет себя на территории «Великой степи» в самых разных формах.

Война за наследство

— Кто сегодня претендует на это наследие? В каких формах эти претензии выражаются?

Многие претендуют. Причем по всей территории, которую можно назвать несколько романтическим, но не в полной мере корректным с научной точки зрения именем «Великая степь». Разумеется, это страны Центральной Азии, в ряде которых активно развивается настоящий культ Чингисхана. Некоторые государства считают его — в каком-то смысле справедливо — отцом-основателем их народов. Однако здесь есть различия. Если, скажем, для Казахстана Чингисхан — это своего рода культурный предок, то в Киргизии отношение к этому, безусловно, выдающемуся историческому деятелю иное. В Киргизии место Чингисхана занимает Манас или другие государственные деятели, например, хан Кучлук — как бы сейчас сказали, политический соперник Чингисхана. Вообще, определение места каждой страны данного региона в истории «Великой степи», к сожалению, часто приводит к историческим спекуляциям и квазиисторическим исследованиям. Иногда приходится читать книги, в том числе отправленные мне на рецензию, которые к истории никакого отношения не имеют, однако задумывались именно как исторические исследования. Авторы ссылаются на других авторов, писавших примерно такую же «беллетристику», но никак не на источники, доступа к которым у них либо нет, либо самих источников не существует. Возникает легенда, которая замещает исторические факты и входит в том числе в научный оборот. Скажем, в Киргизии и «нашли» место казни хана Кучлука, и даже «выяснили», что сам Чингисхан отдал ему должное как великому сопернику. Все это мифология. В действительности мы знаем только одно — Кучлуку отрубили голову. Все остальное — творчество апологетов. И так, увы, происходит со многими событиями и историческими фигурами. Я убежден, что профессиональным историкам следует отбросить угар шовинизма и прийти к одной общей задаче — созданию, насколько это возможно, объективной истории «кочевой цивилизации»; не делить ее на фрагменты и не растаскивать по квартирам, а понять, что этот уже ушедший от нас удивительный мир — общее достояние.

Федор Кирсанов

Фото: открытые источники

Читайте также